Установка памятника
П. А. Столыпину в Москве
Фото: ИТАР-ТАСС
Владимир Путин и Дмитрий Медведев
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"
На сооружение памятника П.А. Столыпину в Москве собрано пожертвований 1095 на сумму 27 586 639.14 руб.
Видео
Вести.Ru
27.12.2012 По материалам программы "Сегодня" НТВ
Первый канал
Президент Фонда изучения наследия П.А. Столыпина Павел Анатольевич Пожигайло на репетиции Сводного детского хора России в Мариинском театре в Санкт-Петербурге.
Толстой Иван Иванович / И.С.Розенталь
ТОЛСТОЙ Иван Иванович (19.5.1858, г. Луга Петербургской губ. - 20.5.1916, м. Гаспра, Крым), историк, археолог, нумизмат, обществ. и гос. деятель. Граф, гофмейстер (с 1890), правнук М.И. Кутузова, сын мин. почт и телеграфов при Александре II И.М. Толстого. Землевладелец (1800 дес. в Воронеж. губ.). Учился в 1873-76 в классич. гимназии, в 1876-80 на юрид. ф-те Петерб. ун-та. В 1881-1889 на службе в Мин-ве иностр. дел и в Мин-ве внутр. дел. С детства занимался коллекционированием, а затем изучением монет, собрал нумизматическую коллекцию мирового класса. В 1885-90 секр. Рус. археол. об-ва, в 1889-93 конференц-секр. и в 1897-1905 вице-през. Академии художеств. Действит. и поч. чл. многих рус. и зарубеж. науч. об-в, в т. ч. с 1897 поч. чл. Академии наук, с 1899 поч. пред. Рус. археолог. об-ва, с 1912 пред. Рос. об-ва нумизматов. Один из основателей Русского музея имп. Александра III в Петербурге. С 31.10.1905 по 24.4.1906 Т. мин. нар. просвещения в пр-ве С.Ю. Витте, с к-рым он продолжал общаться и позже, обсуждая обществ.-полит. вопросы. Витте, по оценке Т., - "крупная личность", несмотря на отрицат. черты его характера и непоследовательность, его отличала "человечность, соединенная с большим умом и колоссальной рабочей энергией". В 1906, по выходе в отставку, Т. написал воспоминания об участии в пр-ве (Мемуары графа И.И. Толстого. М., 2002), в 1907 издал "Записки о нар. образовании" с изложением своего министерского опыта и программы необходимых реформ. Утверждение П.Н. Дурново, будто в пр-ве Т. был представителем к.-д. партии "самых крайних воззрений", сам Т. счел "анекдотом", т. к., не отвергая кадетских принципов, он все более критически относился к полит. платформе кадетов, к-рая, по его словам, "сведется скоро к двум словам "ненависть к пр-ву"". Неприятие вызывала у Т. и нетерпимость к инакомыслящим, доктринальность тона кадетской печати.
С 31.10.1905 по 24.4.1906 Т. мин. нар. просвещения в пр-ве С.Ю. Витте, с к-рым он продолжал общаться и позже, обсуждая обществ.-полит. вопросы. Витте, по оценке Т., - "крупная личность", несмотря на отрицат. черты его характера и непоследовательность, его отличала "человечность, соединенная с большим умом и колоссальной рабочей энергией". В 1906, по выходе в отставку, Т. написал воспоминания об участии в пр-ве (Мемуары графа И.И. Толстого. М., 2002), в 1907 издал "Записки о нар. образовании" с изложением своего министерского опыта и программы необходимых реформ. Утверждение П.Н. Дурново, будто в пр-ве Т. был представителем к.-д. партии "самых крайних воззрений", сам Т. счел "анекдотом", т. к., не отвергая кадетских принципов, он все более критически относился к полит. платформе кадетов, к-рая, по его словам, "сведется скоро к двум словам "ненависть к пр-ву"". Неприятие вызывала у Т. и нетерпимость к инакомыслящим, доктринальность тона кадетской печати.
По совету В.В. Стасова с 1906 по 1916 Т. вел дневник, в к-ром уделил значит. место П.А. Столыпину, его политике и взаимоотношениям с Николаем II. Хотя Т. и не располагал исчерпывающей информацией, в дневнике, помимо собственных его оценок, приводились отзывы о Столыпине, положительные и критические, многих современников, в т.ч. Витте, А.Д. Оболенского, Н.П. Кондакова, брата Т. Дмитрия и др.; с ними Т. не всегда соглашался. Впервые имя Столыпина упомянуто в сент. 1906, Т. привел здесь слова знакомого чиновника о Столыпине - саратов. губернаторе, "человеке замечательном и порядочном, но… недалеком". Этот чиновник сообщил, что по поводу обнаруженного в 1904 факта жандарм. провокации в Саратов. губ. Столыпин тогда сказал: "Мне стыдно служить в такой помойной яме, как Мин-во внутр. дел" (Толстой И.И. Дневник. 1906-1916. СПб., 1997. С. 4-5).
До сер. 1907 Т. и его собеседники характеризовали Столыпина - премьера как честного, искреннего гос. деятеля, желающего добра, сторонника либер. реформ, хотя и непоследовательного, вместе с тем ограниченного, слишком прямолинейного, злоупотребляющего в речах ораторскими приемами в ущерб содержанию, а с др. стороны, зависящего от царя и не имеющего возможности избавиться от неподходящих министров, в т.ч. явных ретроградов, - в то время, как у царя "никакого плана нет", он думает, что "все само собой устроится". Считая требующими решения прежде всего агр. и еврей. вопросы, Т. отмечал, что пр-во состоит из крайне разнород. элементов, не объединенных общей идеей, и что на Столыпина "наседает" реакция.
Постепенно эти высказывания сменились преим. негативными оценками, обусловленными прежде всего тем, что политика Столыпина не отвечала гуманистич. и этич. критериям, неотделимым в глазах Т. от деловых, прагматич. соображений. Свое мнение о существующем полит. режиме Т. высказал царю при назначении в 1905 министром: "Бюрократич. режим совершенно непригоден для России". Но, по мнению Т., в России особенно опасен и "чистый парламентаризм на англ. или франц. образец" со сменой министров по неск. раз в год, он не уничтожит крайнюю централизацию управления и всевластие бюрократии. Выход Т. видел в расширении прав земств, реформированных на демокр. началах, при законодат. и контролирующей исполнение законов Гос. думе, в распространении самоуправления на всю Россию, что граничило бы с "федеративным строем". Столыпину, замечал Т., Дума нужна лишь для более удобного взимания налогов, а "не для устройства России, для счастья и установления человеч. существования рос. граждан" (Там же. С. 48-50, 269).
Взгляды Т. нашли также выражение в организации "Кружка равноправия и братства" (1905-09), в выступлениях в печати с критикой националист. политики пр-ва, против антисемитизма (Факты и мысли. Еврей. вопрос в России. СПб., 1907 - совместно с Ю.И. Гессеном; Антисемитизм в России и другие статьи по еврейскому вопросу. Пг., 1917 и др.). Т. предлагал обеспечить равноправие народов не только во имя справедливости - "воплощения человеч. правды", но "во имя единого Отечества - России"", чтобы использовать умств. и культ. силы всех народов "на пользу общую", вытесняя "словом, письмом, делом" недостойные граждан человеконенавистнические инстинкты. Этические начала должны проникнуть в нравы и облагородить неизбежную борьбу противоречивых частных интересов, нац. и класс. стремлений. Эту работу постепенного приближения к идеалу Т. предлагал вести везде - "в об-ве, в школе, в законодат. учреждениях, в торг. мире, в управлении, в судах", но "не затрагивая по возможности гос. строя и формы правления" (Там же. С. 120-121).
В дневнике Т. откликается на важней. шаги пр-ва; курс пр-ва в целом он оценивает теперь как реакционный. Роспуск 2-й Думы - "довольно скороспелый и неприличный акт". Столыпин, "вравший перед Гос. думой" в речи по поводу разоблачения Азефа 11.2.1909, подорвал "свою репутацию беспристрастного и откровенного человека". Подобно Витте, к-рый, сам того не сознавая, подготовил раб. движение, Столыпин бессознательно организует агр. движение; пр-во, накапливая в стране элементы недовольства и даже ненависти, готовит тем самым рев-цию. "Удручающей и безнадежной" представлялась Т. политика, проводимая мин. нар. просвещения А.Н. Шварцем и Л.А. Кассо. В том, что 3-я Гос. дума - часть этой полит. системы - отказалась почтить вставанием память пред. 1-й Думы С.А. Муромцева, Т. увидел желание "внушить рус. людям презрение к чужой и своей личности и развивать в них подхалимство и обоготворение власти и существующего печального азиат. правопорядка" (Там же. С. 331).
"Капитальнейшей ошибкой" считал Т. узкий рус. национализм и преследование инородцев, он предсказывал, что такая политика будет иметь роковые последствия. В связи с этим он резко осуждал правую прессу - газ. "Новое время" с "презренным борзописцем", "нововременским Булгариным" "националистом" М.А. Меньшиковым и ""истинно русских" ее подголосков" ("и эта шваль осмеливается называть себя патриотами!"). Особое возмущение вызывали у Т. призывы этой прессы к подавлению общественности, выступления против всеобщ. обучения, основания новых учеб. заведений и т.п. По-видимому, Т. был согласен с Витте, считавшим, что против такой политики "никаких средств нет", т.к. "во главе национализма - политического и религиозного - сам государь, почти все министры" (Там же. С. 277, 301, 324, 332).
О себе Т. говорил в янв. 1907 (в интервью италь. журналисту), что он пессимист относительно близкого будущего России и оптимист относительно более отдаленного будущего. В 1910 он констатировал, что обещания Манифеста 17 октября "так и остались пустыми обещаниями без серьезного намерения исполнить хоть одно из них". Смерть Столыпина - это "крупней. полит. факт", но после трагич. завершения деятельности Столыпина отношение Т. к ней - "абсолютно отрицательное". По мнению Т., этот "решительный, энергичный и крайне самоуверенный" деятель был "временщиком, т.е. карьеристом", он "по-своему любил Россию", но его ставка на массовые репрессии как средство "успокоения" и на доведенный до абсурда крайний национализм, ставший в последнее время альфой и омегой его внутр. политики, обнаружили отсутствие критич. ума, узкий полит. кругозор, неразборчивость в средствах и самомнение (Там же. С. 64, 331-332, 374).
С оформлением в нояб. 1912 партии прогрессистов Т. стал чл. Петерб. отд. ЦК партии. Одновременно он пред. совета Петерб. об-ва нар. ун-тов и гласный Петерб. гор. думы, где входил в образованную в 1911 группу гласных-обновленцев. В мае 1913 Дума значит. большинством (89 против 26) избрала Т. гор. головой, после чего его утвердил Совет министров (мин. внутр. дел Н.А. Маклаков считал сначала это "неудобным", т. к. Т. - "лицо, заведомо покровительствующее евреям", но он же сослался на слова Николая II: "Гр. Толстой - абсолютно порядочный человек…"). Во время 1-й мировой войны Т. возглавил Петерб. к-т Союза городов. В фев. 1916 ушел по болезни в отставку.
Арх.:
РО ГПБ. Ф. 781. Оп. 1. Д. 568.
Ист.:
[Некрологи] // ВЕ. 1916. № 6; ИВ. 1916. № 7; Речь. 1916. № 198; Гец Ф.Б. Воспоминания о графе И.И. Толстом // Еврейская неделя. 1916. № 27; Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 1. М., 1960.
Лит.:
Толстая Л.И. Воспоминания И.И. Толстого как исторический источник // ВИД. XIX. Л., 1987; ее же. Дневник и воспоминания петербургского городского головы И.И. Толстого (1913-1916 гг.) // Там же. XXII. Л., 1991; Ананьич Б.В., Толстая Л.И. И.И. Толстой и "Кружок равноправия и братства" // Освободительное движение в России. Вып. 15. Саратов, 1992; их же. И.И. Толстой - гофмейстер и правозащитник // На пути к революционным потрясениям. Из жизни России второй половины XIX - начала XX века. СПб.; Кишинев, 2001; Нейхардт А.А. И.И. Толстой: ученый, человек, гражданин (Штрихи к портрету) // Рукописное наследие русских византинистов в архивах Санкт-Петербурга. СПб., 1999; Шевырин В.М. Живое прошлое (По страницам дневника и мемуаров графа И.И. Толстого) // ОИ. 2000. № 4; его же. По страницам "Воспоминаний" и "Дневника" графа И.И. Толстого // Вопросы истории естествознания и техники. 2000. № 2.
С 31.10.1905 по 24.4.1906 Т. мин. нар. просвещения в пр-ве С.Ю. Витте, с к-рым он продолжал общаться и позже, обсуждая обществ.-полит. вопросы. Витте, по оценке Т., - "крупная личность", несмотря на отрицат. черты его характера и непоследовательность, его отличала "человечность, соединенная с большим умом и колоссальной рабочей энергией". В 1906, по выходе в отставку, Т. написал воспоминания об участии в пр-ве (Мемуары графа И.И. Толстого. М., 2002), в 1907 издал "Записки о нар. образовании" с изложением своего министерского опыта и программы необходимых реформ. Утверждение П.Н. Дурново, будто в пр-ве Т. был представителем к.-д. партии "самых крайних воззрений", сам Т. счел "анекдотом", т. к., не отвергая кадетских принципов, он все более критически относился к полит. платформе кадетов, к-рая, по его словам, "сведется скоро к двум словам "ненависть к пр-ву"". Неприятие вызывала у Т. и нетерпимость к инакомыслящим, доктринальность тона кадетской печати.
По совету В.В. Стасова с 1906 по 1916 Т. вел дневник, в к-ром уделил значит. место П.А. Столыпину, его политике и взаимоотношениям с Николаем II. Хотя Т. и не располагал исчерпывающей информацией, в дневнике, помимо собственных его оценок, приводились отзывы о Столыпине, положительные и критические, многих современников, в т.ч. Витте, А.Д. Оболенского, Н.П. Кондакова, брата Т. Дмитрия и др.; с ними Т. не всегда соглашался. Впервые имя Столыпина упомянуто в сент. 1906, Т. привел здесь слова знакомого чиновника о Столыпине - саратов. губернаторе, "человеке замечательном и порядочном, но… недалеком". Этот чиновник сообщил, что по поводу обнаруженного в 1904 факта жандарм. провокации в Саратов. губ. Столыпин тогда сказал: "Мне стыдно служить в такой помойной яме, как Мин-во внутр. дел" (Толстой И.И. Дневник. 1906-1916. СПб., 1997. С. 4-5).
До сер. 1907 Т. и его собеседники характеризовали Столыпина - премьера как честного, искреннего гос. деятеля, желающего добра, сторонника либер. реформ, хотя и непоследовательного, вместе с тем ограниченного, слишком прямолинейного, злоупотребляющего в речах ораторскими приемами в ущерб содержанию, а с др. стороны, зависящего от царя и не имеющего возможности избавиться от неподходящих министров, в т.ч. явных ретроградов, - в то время, как у царя "никакого плана нет", он думает, что "все само собой устроится". Считая требующими решения прежде всего агр. и еврей. вопросы, Т. отмечал, что пр-во состоит из крайне разнород. элементов, не объединенных общей идеей, и что на Столыпина "наседает" реакция.
Постепенно эти высказывания сменились преим. негативными оценками, обусловленными прежде всего тем, что политика Столыпина не отвечала гуманистич. и этич. критериям, неотделимым в глазах Т. от деловых, прагматич. соображений. Свое мнение о существующем полит. режиме Т. высказал царю при назначении в 1905 министром: "Бюрократич. режим совершенно непригоден для России". Но, по мнению Т., в России особенно опасен и "чистый парламентаризм на англ. или франц. образец" со сменой министров по неск. раз в год, он не уничтожит крайнюю централизацию управления и всевластие бюрократии. Выход Т. видел в расширении прав земств, реформированных на демокр. началах, при законодат. и контролирующей исполнение законов Гос. думе, в распространении самоуправления на всю Россию, что граничило бы с "федеративным строем". Столыпину, замечал Т., Дума нужна лишь для более удобного взимания налогов, а "не для устройства России, для счастья и установления человеч. существования рос. граждан" (Там же. С. 48-50, 269).
Взгляды Т. нашли также выражение в организации "Кружка равноправия и братства" (1905-09), в выступлениях в печати с критикой националист. политики пр-ва, против антисемитизма (Факты и мысли. Еврей. вопрос в России. СПб., 1907 - совместно с Ю.И. Гессеном; Антисемитизм в России и другие статьи по еврейскому вопросу. Пг., 1917 и др.). Т. предлагал обеспечить равноправие народов не только во имя справедливости - "воплощения человеч. правды", но "во имя единого Отечества - России"", чтобы использовать умств. и культ. силы всех народов "на пользу общую", вытесняя "словом, письмом, делом" недостойные граждан человеконенавистнические инстинкты. Этические начала должны проникнуть в нравы и облагородить неизбежную борьбу противоречивых частных интересов, нац. и класс. стремлений. Эту работу постепенного приближения к идеалу Т. предлагал вести везде - "в об-ве, в школе, в законодат. учреждениях, в торг. мире, в управлении, в судах", но "не затрагивая по возможности гос. строя и формы правления" (Там же. С. 120-121).
В дневнике Т. откликается на важней. шаги пр-ва; курс пр-ва в целом он оценивает теперь как реакционный. Роспуск 2-й Думы - "довольно скороспелый и неприличный акт". Столыпин, "вравший перед Гос. думой" в речи по поводу разоблачения Азефа 11.2.1909, подорвал "свою репутацию беспристрастного и откровенного человека". Подобно Витте, к-рый, сам того не сознавая, подготовил раб. движение, Столыпин бессознательно организует агр. движение; пр-во, накапливая в стране элементы недовольства и даже ненависти, готовит тем самым рев-цию. "Удручающей и безнадежной" представлялась Т. политика, проводимая мин. нар. просвещения А.Н. Шварцем и Л.А. Кассо. В том, что 3-я Гос. дума - часть этой полит. системы - отказалась почтить вставанием память пред. 1-й Думы С.А. Муромцева, Т. увидел желание "внушить рус. людям презрение к чужой и своей личности и развивать в них подхалимство и обоготворение власти и существующего печального азиат. правопорядка" (Там же. С. 331).
"Капитальнейшей ошибкой" считал Т. узкий рус. национализм и преследование инородцев, он предсказывал, что такая политика будет иметь роковые последствия. В связи с этим он резко осуждал правую прессу - газ. "Новое время" с "презренным борзописцем", "нововременским Булгариным" "националистом" М.А. Меньшиковым и ""истинно русских" ее подголосков" ("и эта шваль осмеливается называть себя патриотами!"). Особое возмущение вызывали у Т. призывы этой прессы к подавлению общественности, выступления против всеобщ. обучения, основания новых учеб. заведений и т.п. По-видимому, Т. был согласен с Витте, считавшим, что против такой политики "никаких средств нет", т.к. "во главе национализма - политического и религиозного - сам государь, почти все министры" (Там же. С. 277, 301, 324, 332).
О себе Т. говорил в янв. 1907 (в интервью италь. журналисту), что он пессимист относительно близкого будущего России и оптимист относительно более отдаленного будущего. В 1910 он констатировал, что обещания Манифеста 17 октября "так и остались пустыми обещаниями без серьезного намерения исполнить хоть одно из них". Смерть Столыпина - это "крупней. полит. факт", но после трагич. завершения деятельности Столыпина отношение Т. к ней - "абсолютно отрицательное". По мнению Т., этот "решительный, энергичный и крайне самоуверенный" деятель был "временщиком, т.е. карьеристом", он "по-своему любил Россию", но его ставка на массовые репрессии как средство "успокоения" и на доведенный до абсурда крайний национализм, ставший в последнее время альфой и омегой его внутр. политики, обнаружили отсутствие критич. ума, узкий полит. кругозор, неразборчивость в средствах и самомнение (Там же. С. 64, 331-332, 374).
С оформлением в нояб. 1912 партии прогрессистов Т. стал чл. Петерб. отд. ЦК партии. Одновременно он пред. совета Петерб. об-ва нар. ун-тов и гласный Петерб. гор. думы, где входил в образованную в 1911 группу гласных-обновленцев. В мае 1913 Дума значит. большинством (89 против 26) избрала Т. гор. головой, после чего его утвердил Совет министров (мин. внутр. дел Н.А. Маклаков считал сначала это "неудобным", т. к. Т. - "лицо, заведомо покровительствующее евреям", но он же сослался на слова Николая II: "Гр. Толстой - абсолютно порядочный человек…"). Во время 1-й мировой войны Т. возглавил Петерб. к-т Союза городов. В фев. 1916 ушел по болезни в отставку.
Арх.:
РО ГПБ. Ф. 781. Оп. 1. Д. 568.
Ист.:
[Некрологи] // ВЕ. 1916. № 6; ИВ. 1916. № 7; Речь. 1916. № 198; Гец Ф.Б. Воспоминания о графе И.И. Толстом // Еврейская неделя. 1916. № 27; Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 1. М., 1960.
Лит.:
Толстая Л.И. Воспоминания И.И. Толстого как исторический источник // ВИД. XIX. Л., 1987; ее же. Дневник и воспоминания петербургского городского головы И.И. Толстого (1913-1916 гг.) // Там же. XXII. Л., 1991; Ананьич Б.В., Толстая Л.И. И.И. Толстой и "Кружок равноправия и братства" // Освободительное движение в России. Вып. 15. Саратов, 1992; их же. И.И. Толстой - гофмейстер и правозащитник // На пути к революционным потрясениям. Из жизни России второй половины XIX - начала XX века. СПб.; Кишинев, 2001; Нейхардт А.А. И.И. Толстой: ученый, человек, гражданин (Штрихи к портрету) // Рукописное наследие русских византинистов в архивах Санкт-Петербурга. СПб., 1999; Шевырин В.М. Живое прошлое (По страницам дневника и мемуаров графа И.И. Толстого) // ОИ. 2000. № 4; его же. По страницам "Воспоминаний" и "Дневника" графа И.И. Толстого // Вопросы истории естествознания и техники. 2000. № 2.
Розенталь И.С.
