Установка памятника
П. А. Столыпину в Москве
Фото: ИТАР-ТАСС
Владимир Путин и Дмитрий Медведев
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"
На сооружение памятника П.А. Столыпину в Москве собрано пожертвований 1095 на сумму 27 586 639.14 руб.
Видео
Вести.Ru
27.12.2012 По материалам программы "Сегодня" НТВ
Первый канал
Президент Фонда изучения наследия П.А. Столыпина Павел Анатольевич Пожигайло на репетиции Сводного детского хора России в Мариинском театре в Санкт-Петербурге.
Принудительное отчуждение (экспроприация). / Н.А. Федорова
Принудительное отчуждение (экспроприация) - это акт государственной власти, направленный на ограничения имущественных правомочий личности, а именно: "…принудительно отчуждать недвижимости и неразрывно связанные с ними другие имущественные права, а также установлять сервитуты, поскольку то будет необходимо для осуществления общеполезных предприятий, с уплатой полного вознаграждения за отчуждаемые права" (Венецианов М. В. Экспроприация с точки зрения гражданского права. Казань, 1891. С. 5). Некоторые учёные трактовали экспроприацию несколько шире: "Экспроприация есть принудительное возмездное отчуждение или ограничение прав, которое производится государственной властью ввиду общеполезной цели" (Шершневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: СПАРК, 1995. С. 208). Тем самым они признавали за государством правомочие в отчуждении любых гражданских прав, не связанных непосредственно с личностью субъекта.
Научное определение принудительного отчуждения имело несколько ключевых признаков, признаваемых всеми учёными, независимо от их собственных точек зрения.
Во-первых, принудительное изъятие - это прерогатива государства как носителя высшей юрисдикции: "Такое принуждение возможно только со стороны государственной власти" (Шершневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: СПАРК, 1995. С. 209). Причём согласие собственника изымаемого объекта не требовалось, более того, допускалось применение насилия в случае отказа собственника. Применение экспроприации всегда индивидуализировалось именными Высочайшими указам.
Во-вторых, экспроприация являлась одновременно институтом и публичного, и частного права. Это означало, что, хотя, власть проявляет одностороннее волеизъявление по лишению прав субъекта, она оговаривало с ним механизм компенсации потери (Венецианов М. В. Экспроприация с точки зрения гражданского права. Казань, 1891. С. 60,67). Однако экспроприацию следовало отличать от других форм прекращения правоотношений, например от национализации и конфискации, которая представляла собой "…отнятие государственной властью в виде наказания у собственника принадлежащей ему вещи" (Шершневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: СПАРК, 1995. С. 210). Таким образом, экспроприация не была мерой уголовного воздействия. Термин "национализация" иногда использовался как синоним экспроприации, но чаще означал огосударствление имущества; создание некоего фонда, откуда бы происходило распределение общественных благ на временной основе.
В-третьих, изъятие должно быть направлено на государственные либо общественные нужды, независимо от того, каковы цели отчуждения - утилитарны или абстрагированы: "Всемогущество государства, как носителя идеи общего блага, дает ему право не только на достояние отдельного лица, но даже на высшее его благо - жизнь" (Мейер Д.И. Русское гражданское право. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. М.: Статут, 1997. С. 97). Однако термин "общественная полезность" вызывал споры относительно своего статуса. Например, Г.Ф. Шершеневич отмечал: "Вопрос о наличности общеполезной цели экспроприации в каждом отдельном случае не юридический, а политический" (Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М., 1995. С. 209).
В-четвёртых, изъятие должно сопровождаться компенсацией потерянного имущества или прав. Большинство исследователей настаивало на максимальной компенсации "принудительное изъятие… за полное вознаграждение для общеполезного предприятия" (Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. Вып. 2. СПб.: 1896. С. 162 - 163). Другие же указывали на исключительную добровольность возмещения потерянного со стороны государства: "Если для осуществления этой идеи [государственной пользы - Н.Ф.] необходимо имущество гражданина, то государство может его отобрать, даже без всякого вознаграждения; но ввиду справедливости делается уступка - государство получает потребное для общей пользы имущество, уплачивая собственнику стоимость его" (Мейер Д.И. Русское гражданское право. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. М.: Статут, 1997. С. 97).
Сам же законодатель придерживался компромиссной позиции: "Принудительное отчуждение недвижимых имуществ, равно как и временное занятие их, или же установление права участия в пользовании ими, когда сие необходимо для какой-либо государственной или общественной пользы, допускается не иначе , как за справедливое и приличное вознаграждение" (3 ПСЗ. Т.X. Ч. 1. Ст. 575).
В-пятых, процедура изъятия должна проходить под контролем суда органов, несмотря на то, что она инициировалась административными органами, хотя данный признак являлся скорее желаемым, нежели реально исполнимым.
Определяя собственную позицию в отношении принудительного отчуждения, Столыпин выделял ключевые моменты данного института: - экспроприация является исключительной мерой, когда другие формы решения хозяйственно-правовых коллизий недейственны; - принудительное отчуждение должно основываться не на административных предписаниях, а на законодательных нормах;
- отчуждение не может носить количественного характера, а быть всегда индивидуализировано;
- оно должно быть обусловлено конкретными хозяйственными потребностями, например, "…когда крестьян можно устроить на местах, для улучшения способов пользования ими землей, оно представляется возможным тогда, когда необходимо: при переходе к лучшему способу хозяйства - устроить водопой, устроить прогон к пастбищу, устроить дороги, наконец, избавиться от вредной чересполосицы". (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
В начале XX века понятие "принудительное отчуждение" всё чаще стало применяться в идеологическом аспекте. Столыпин чётко обозначал момент появления "моды" на экспроприацию: "Ведь это было довольно смутное время, когда еще горели или догорали помещичьи усадьбы, когда свобода воспринималась как свобода насилия, когда насилие это иные считали возможным уничтожить насилием же, принудительным отчуждением владельческих земель" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной в Государственном совете 15 марта 1910 г. //Государственный совет. Сессия пятая. 1909-1910 гг. Стенографические отчеты. СПб., 1910. С. 1136-1145.).
Термин "экспроприация" стал использоваться, с одной стороны, в программах различных политических партий, а, с другой, в правительственных законопроектах. Характерно, что в обоих случаях ставился вопрос о реформировании аграрных отношений, особенно об устранении крестьянского малоземелья как одной из причин низкого культурного уровня крестьянского сельского хозяйства. Предполагалось, что ликвидация малоземелья и перераспределение земельных ресурсов не только повысит этот уровень, но и устранит сам аграрный кризис.
Часто вопрос об отчуждении был промежуточным звеном в рассуждениях о необходимости частной собственности как таковой, что нередко приводило к теме национализации. "Не трудно объяснить, - писал М.И.Туган-Барановский, - почему именно в России крестьянство всегда так властно требует земли. Гораздо более споров и сомнений возбуждает другой вопрос - почему это требование облечено в форму отрицания самого принципа частной собственности на землю" (Туган-Барановский М.И. Национализация земли: очерк движения в пользу национализации земли и практические выводы. СПб.: Изд. ред. журн. "Мир божий",1906. С.116).
Столыпин был чрезвычайно озабочен данной тенденцией, указывая, что это может привести к подрыву самого понимания государственности "…государственная необходимость должна возвыситься над правом не для того, чтобы вернуть государственность на путь права, а для того, чтобы уничтожить в самом корне именно существующую государственность, существующий в настоящее время государственный строй" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Тем не менее, экспроприация находила своих сторонников даже в среде высшего чиновничества. Так главноуправляющий землеустройством и земледелием Н.Н.Кутлер выступил с законодательным предложением о частичном возмездном отчуждении тех помещичьих земель, которые находятся в аренде, названному "Проект закона о мерах к расширению и улучшению крестьянского землевладения". Причём основная мысль данного проекта заключалась не в проведении экономико-правовых преобразований, а в "успокоении крестьянства" (Витте С.Ю. Воспоминания. Таллин-М.: "Скиф-Алекс",1994.Т.З.С.192). Проект предполагал заменить индивидуальный подход к отчуждению массовым, предполагая, что "самый принцип принудительного отчуждения частновладельческих земель за справедливое вознаграждение неизбежно должен быть введен в проектируемый закон" (Аграрный вопрос в Совете министров (1906 г.) // Материалы по истории крестьянских движений в России / Под ред. Б.Б. Веселовского, В.И. Пичеты и В.М. Фриче. М.; Л., 1924. Вып. 4. С. 46).
Таким образом, вопрос о хозяйственной целесообразности наталкивался на проблему защиты права собственности - фундамента социально-экономических и правовых отношений. Сторонники отчуждения полагали, что без перераспределения земельных ресурсов невозможно говорить ни о повышении земледельческой культуры, ни о прививании уважения к праву собственности. Противники тотальной экспроприации, среди которых был и Столыпин, настаивали на том, что проблему малоземелья нельзя решить экстенсивными методами, а форсирование экспроприации лишь подорвёт уважение к принципу неприкосновенности собственности. Столыпин предостерегал от использования популистских лозунгов, которые могут привести к потере контроля над общественной ситуацией: "Вам всем известно, господа, насколько легко прислушивается наш крестьянин простолюдин к всевозможным толкам, насколько легко он поддается толчку, особенно в направлении разрешения своих земельных вожделений явочным путем, путем, так сказать, насилия" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445) Столыпин также указывал на подмену понятий, где за социально-экономическими лозунгами стоит подрыв самого принципа государственности: "…тот путь, который здесь намечен, поведет к полному перевороту во всех существующих гражданских правоотношениях; он ведет к тому, что подчиняет интересам одного, хотя и многочисленного, класса интересы всех других слоев населения. Он ведет, господа, к социальной революции" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Он доказывал, что даже тотальное отчуждение земельных ресурсов не устранит проблему неравномерности их распределения, а также неравномерности регионального заселения: "…то в то время, как в Вологодской губернии пришлось бы всего вместе с имеющимися ныне по 147 десятин на двор, в Олонецкой по 185 дес, в Архангельской даже по 1309 дес, в 14 губерниях недостало бы и по 15, а в Полтавской пришлось бы лишь по 9, в Подольской всего по 8 десятин" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Решая эту проблему, правительству придётся прибегнуть к переселению, что и так предполагалось сделать в рамках проводимой реформы.
Кроме того, прирост населения грозил уничтожить фактическое увеличение земельных наделов: "Так что для удовлетворения землей одного только прирастающего населения, считая по 10 дес. на один двор, потребно было бы ежегодно 3 500 000 дес." (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Ещё со времени пребывания на посту гродненского губернатора, Столыпин был противником возможности решения вопроса малоземелья экстенсивными методами. Он концентрировал внимание оппонентов на принципиальной невозможности огульной экспроприации: "…раз признан принцип отчуждаемости, то кто же поверит тому, что, если понадобится со временем отчудить земли крестьян, они не будут отчуждены" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
В своём отношении к экспроприации, Столыпин был не одинок. Его, например, поддерживал товарищ министра внутренних дел В.И.Гурко - один из разработчиков аграрных преобразований: "Если же полагать, что причина беспорядков - неудержимое стремление крестьян увеличить площадь их землепользования, то следует прийти к заключению, что стремление это присуще решительно всему крестьянству, независимо от степени обеспеченности землей отдельных ее членов. Но в таком случае несомненно, что никакое частичное наделение не может успокоить крестьян". (Гурко В.И. По аграрному вопросу. Отрывочные мысли. СПб.,1906.С.3).
Даже представители правительственной оппозиции высказывали сомнение по поводу эффективности принудительного отчуждения. Так представитель конституционно-демократической партии И.И.Петрункевич отмечал, что "... национализация земли не встретит широкого сочувствия в крестьянской массе ... по крайней мере в его огромном большинстве идея земельной собственности сидит крепко и перспектива превращения собственника в государственного арендатора ни в каком случае не покажется ему соблазнительной" (Аграрный вопрос. Сборник статей. М., 1906. С. XXIV-XXV).
Однако вопрос об экспроприации последовательно поднимался практически всеми политическими силами, за исключением консервативного лагеря. Принудительное отчуждение стало составной частью "Проекта земельной реформы" Трудовой группы ("проект 104-х"), с которой они выступили 23 мая 1906 года в Государственной Думе, их "Проекта основного земельного закона" от 8 июня 1906 года и "Проекта основных положений земельной реформы" от 28 мая 1907 года.
19 марта 1907 года депутаты социал-демократической партии также внесли законопроект основных положений аграрной реформы, где экспроприация являлась базисом для проведения реформ. 30 апреля 1907 года во II Государственную Думу представителями конституционно-демократической партии был внесен "Проект главных оснований закона о земельном обеспечении земледельческого населения". Он сформировался на базе заявления по аграрному 42-х депутатов, сделанному 8 мая 1906 года в I Государственной Думе.
14 марта 1908 года фракция прогрессистов также внесла "Проект главных оснований наделения безземельных и малоземельных крестьян землёю", где также присутствовало упоминание об отчуждении.
Несмотря на существенные расхождения, объединяющим началом всех указанных проектов было несколько принципов:
- экспроприации подлежат все категории земель: государственные, удельные, монастырские, церковные, кабинетские, Крестьянского банка, а также частных лиц (физических и юридических);
- критерием отчуждения является превышение лимита единой нормы наделения (трудовой нормы), а также извлечение доходов от собственности за счёт третьих лиц;
- принудительное или добровольное отчуждение должно сопровождаться компенсацией потери собственности.
Оценивая указанные проекты, Столыпин резко отрицательно относился к любым попыткам форсированного применения экспроприации, безотносительно кто выдвигал подобные предложения.
Во-первых, это, по его мнению, приведёт резкой ломке социальных устоев с непредсказуемым результатом: "…признание национализации земли, при условии вознаграждения за отчуждаемую землю или без него, поведет к такому социальному перевороту, к такому перемещению всех ценностей, к такому изменению всех социальных, правовых и гражданских отношений, какого еще не видела история" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 6 марта 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. I. С. 106-120).
Во-вторых, массовая экспроприация лишает целесообразности другие мероприятия в рамках аграрной реформы: " Мне кажется, что и крестьянин не поймет, почему он должен переселяться куда-то вдаль ввиду того только, что его сосед не разорен, а имеет по нашим понятиям культурное хозяйство. Почему он должен идти в Сибирь и не может быть направлен…на соседнюю помещичью землю?" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
В-третьих, тотальная экспроприация полностью уничтожит главный компонент хозяйственной деятельности собственника - возможность гарантированного распоряжения результатами своего труда: "Я полагаю, что земля, которая распределилась бы между гражданами, отчуждалась бы у одних и предоставлялась бы другим… что эта земля получила бы скоро те же свойства, как вода и воздух. Ею бы стали пользоваться, но улучшать ее, прилагать к ней свой труд с тем, чтобы результаты этого труда перешли к другому лицу, - этого никто не стал бы делать" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445). В-четвёртых, экспроприация исключает из рыночного оборота любой объект, по отношению к которому применяется. Полемизируя с представителями партии кадетов, Столыпин указывал, что излишняя государственная опека в этом вопросе вернёт Россию в докрепостное состояние : "Мне кажется, ясно, что и по этому проекту право собственности на землю отменяется; она изъемлется из области купли и продажи. Никто не будет прилагать свой труд к земле, зная, что плоды его трудов могут быть через несколько лет отчуждены" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445). Однако Столыпин признавал необходимость модернизации института принудительного отчуждения, а также решения вопроса крестьянского малоземелья.
Уже при вступлении в должность Председателя совета министров, он предлагал к рассмотрению Государственной Думы "…новый закон об отчуждении недвижимых имуществ для нужд государственных и общественных" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 6 марта 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. I. С. 106-120).
Данный законопроект назывался "Положение о принудительном обращении недвижимых имуществ на государственную или общественную пользу", начало над которым было положено ещё в 1897 году на специально созданном Особом Совещании. Однако вследствие особенностей отечественного законотворчества, вернуться к его доработке Особое совещание смогло только в 1911 году.
Это был подробный нормативный акт, предписывающий понятие, принципы и механизм принудительного отчуждения. В основу данного документа был положен принцип защиты интересов собственника даже в соотношении с государственной необходимостью.
Помимо уже существовавших в законодательстве указаний на справедливое и приличное вознаграждение, проект чётко указывал основания отчуждения: "а) государственная или общественная польза предприятия, для осуществления коего Высочайший указ испрашивается; б) основания, на которых потребные для осуществления обозначенного в Высочайшем указе предприятия недвижимые имущества могут быть обращены на государственную или общественную пользу лишь путем принудительным, и в) средства, из коих имеет быть произведено вознаграждение за сии (п. б) имущества" (Программа реформ П.А.Столыпина. Том 2. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2002. С. 463).
Более того, косвенным образом защищались не только собственники имуществ, но и лица, имеющих права в изымаемом имуществе - ограниченные владельцы и пользователи: "Сторонами при принудительном обращении недвижимых имуществ на государственную или общественную пользу, согласно настоящему закону, признаются: предприниматель, владелец недвижимого имущества и лица, имеющие права в последнем.
О лицах, имеющих права в недвижимом имуществе, владелец обязан заявить при описи имущества (прил. к ст. 11). За могущие произойти для названных лиц убытки, вследствие незаявления о них владельцем, отвечает последний" (Программа реформ П.А.Столыпина. Том 2. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2002. С. 465). Последняя фраза означала, что заявленные лица могут получить компенсацию убытков от государства или уполномоченных лиц.
Также Столыпин предлагал развёрнутую программу борьбы с крестьянским малоземельем, в которую входили учёт малоземельных домохозяев; предоставление земли из государственного земельного фонда на льготных условиях и другие мероприятия.
Он соглашался со сторонниками экспроприации в том, что государственный земельный фонд должен быть образован, однако принципы его создания предлагались принципиально иными: "…государство закупало бы предлагаемые в продажу частные земли, которые вместе с землями удельными и государственными составляли бы государственный земельный фонд. При массе земель, предлагаемых в продажу, цены на них при этом не возросли бы. Из этого фонда получали бы землю на льготных условиях те малоземельные крестьяне, которые в ней нуждаются" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
В предлагаемой схеме отсутствовал принцип принуждения к отчуждению собственности, наоборот, частный землевладелец получал возможность продать имущество с минимальным риском, т.к. покупателем являлось государство и риск мошенничества при сделке нивелировался. Само имущество не выводилось бы из рыночного оборота, но рынок земли не обнаруживал бы спекуляционных тенденций.
Что касается процентов по сделкам купли-продажи, то Столыпин предлагал государству пойти на максимальное смягчение условий: "Но так как в настоящее время крестьянство оскудело, ему не под силу платить тот сравнительно высокий процент, который взыскивается государством, то последнее и приняло бы на себя разницу в проценте, выплачиваемом по выпускаемым им листам, и тем процентом, который был бы посилен крестьянину…" (Из речи П.А.
Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Реализация вышеуказанных мер, по мнению Столыпина, сняла бы с повестки дня "пресловутый вопрос об обязательном отчуждении". Он был убеждён, что вопрос о принудительном отчуждении необходимо рассматривать в правовой, а не политической плоскости, развивать в русле эволюции права собственности. Экспроприация не должна быть инструментом общественного произвола, используемым под знаменем соблюдения социальной справедливости. Этот институт, по мнению Столыпина, являлся ещё одной формой взаимодействия государства, и общества; показателем зрелости всех ветвей власти и уровня развития гражданской ответственности личности.
Источники:
3 ПСЗ. Т.X. Ч. 1. Ст. 575.
Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. I, II.
Государственный совет. Сессия пятая. 1909-1910 гг. Стенографические отчеты. СПб., 1910.
Лит.:
Аграрный вопрос. Сборник статей. М., 1906. Аронов Д.В. Законотворческая деятельность российских либералов в Государственной думе (1906-1917 гг.). М.: Юрист, 2005.
Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. Вып. 2. СПб.: 1896.
Венецианов М. В. Экспроприация с точки зрения гражданского права. Казань, 1891
Витте С.Ю. Воспоминания. Таллин-М.: "Скиф-Алекс",1994.Т.З.
Гурко В.И. По аграрному вопросу. Отрывочные мысли. СПб.,1906.
Законотворчество думских фракций. 1906-1917 гг.: Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2006.
Кутлер Н. Н. Проект закона о мерах к расширению и улучшению крестьянского землевладения.// Аграрный вопрос. Т. П. Сборник статей. М.: "Беседа", 1907
Материалы по истории крестьянских движений в России / Под ред. Б.Б. Веселовского, В.И. Пичеты и В.М. Фриче. М.; Л., 1924. Вып. 4.
Медушевский А.Н. Проекты аграрных реформ в России XVIII - начало XXI века. М.: Наука, 2005.
Мейер Д.И. Русское гражданское право. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. М.: Статут, 1997.
Программа реформ П.А.Столыпина. Том 1-2. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2002.
Туган-Барановский М.И. Национализация земли: очерк движения в пользу национализации земли и практические выводы. СПб.: Изд. ред. журн. "Мир божий",1906.
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., Спарк, 1995
Принудительное отчуждение (экспроприация) - это акт государственной власти, направленный на ограничения имущественных правомочий личности, а именно: "…принудительно отчуждать недвижимости и неразрывно связанные с ними другие имущественные права, а также установлять сервитуты, поскольку то будет необходимо для осуществления общеполезных предприятий, с уплатой полного вознаграждения за отчуждаемые права" (Венецианов М. В. Экспроприация с точки зрения гражданского права. Казань, 1891. С. 5). Некоторые учёные трактовали экспроприацию несколько шире: "Экспроприация есть принудительное возмездное отчуждение или ограничение прав, которое производится государственной властью ввиду общеполезной цели" (Шершневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: СПАРК, 1995. С. 208). Тем самым они признавали за государством правомочие в отчуждении любых гражданских прав, не связанных непосредственно с личностью субъекта.
Научное определение принудительного отчуждения имело несколько ключевых признаков, признаваемых всеми учёными, независимо от их собственных точек зрения.
Во-первых, принудительное изъятие - это прерогатива государства как носителя высшей юрисдикции: "Такое принуждение возможно только со стороны государственной власти" (Шершневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: СПАРК, 1995. С. 209). Причём согласие собственника изымаемого объекта не требовалось, более того, допускалось применение насилия в случае отказа собственника. Применение экспроприации всегда индивидуализировалось именными Высочайшими указам.
Во-вторых, экспроприация являлась одновременно институтом и публичного, и частного права. Это означало, что, хотя, власть проявляет одностороннее волеизъявление по лишению прав субъекта, она оговаривало с ним механизм компенсации потери (Венецианов М. В. Экспроприация с точки зрения гражданского права. Казань, 1891. С. 60,67). Однако экспроприацию следовало отличать от других форм прекращения правоотношений, например от национализации и конфискации, которая представляла собой "…отнятие государственной властью в виде наказания у собственника принадлежащей ему вещи" (Шершневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: СПАРК, 1995. С. 210). Таким образом, экспроприация не была мерой уголовного воздействия. Термин "национализация" иногда использовался как синоним экспроприации, но чаще означал огосударствление имущества; создание некоего фонда, откуда бы происходило распределение общественных благ на временной основе.
В-третьих, изъятие должно быть направлено на государственные либо общественные нужды, независимо от того, каковы цели отчуждения - утилитарны или абстрагированы: "Всемогущество государства, как носителя идеи общего блага, дает ему право не только на достояние отдельного лица, но даже на высшее его благо - жизнь" (Мейер Д.И. Русское гражданское право. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. М.: Статут, 1997. С. 97). Однако термин "общественная полезность" вызывал споры относительно своего статуса. Например, Г.Ф. Шершеневич отмечал: "Вопрос о наличности общеполезной цели экспроприации в каждом отдельном случае не юридический, а политический" (Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М., 1995. С. 209).
В-четвёртых, изъятие должно сопровождаться компенсацией потерянного имущества или прав. Большинство исследователей настаивало на максимальной компенсации "принудительное изъятие… за полное вознаграждение для общеполезного предприятия" (Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. Вып. 2. СПб.: 1896. С. 162 - 163). Другие же указывали на исключительную добровольность возмещения потерянного со стороны государства: "Если для осуществления этой идеи [государственной пользы - Н.Ф.] необходимо имущество гражданина, то государство может его отобрать, даже без всякого вознаграждения; но ввиду справедливости делается уступка - государство получает потребное для общей пользы имущество, уплачивая собственнику стоимость его" (Мейер Д.И. Русское гражданское право. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. М.: Статут, 1997. С. 97).
Сам же законодатель придерживался компромиссной позиции: "Принудительное отчуждение недвижимых имуществ, равно как и временное занятие их, или же установление права участия в пользовании ими, когда сие необходимо для какой-либо государственной или общественной пользы, допускается не иначе , как за справедливое и приличное вознаграждение" (3 ПСЗ. Т.X. Ч. 1. Ст. 575).
В-пятых, процедура изъятия должна проходить под контролем суда органов, несмотря на то, что она инициировалась административными органами, хотя данный признак являлся скорее желаемым, нежели реально исполнимым.
Определяя собственную позицию в отношении принудительного отчуждения, Столыпин выделял ключевые моменты данного института: - экспроприация является исключительной мерой, когда другие формы решения хозяйственно-правовых коллизий недейственны; - принудительное отчуждение должно основываться не на административных предписаниях, а на законодательных нормах;
- отчуждение не может носить количественного характера, а быть всегда индивидуализировано;
- оно должно быть обусловлено конкретными хозяйственными потребностями, например, "…когда крестьян можно устроить на местах, для улучшения способов пользования ими землей, оно представляется возможным тогда, когда необходимо: при переходе к лучшему способу хозяйства - устроить водопой, устроить прогон к пастбищу, устроить дороги, наконец, избавиться от вредной чересполосицы". (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
В начале XX века понятие "принудительное отчуждение" всё чаще стало применяться в идеологическом аспекте. Столыпин чётко обозначал момент появления "моды" на экспроприацию: "Ведь это было довольно смутное время, когда еще горели или догорали помещичьи усадьбы, когда свобода воспринималась как свобода насилия, когда насилие это иные считали возможным уничтожить насилием же, принудительным отчуждением владельческих земель" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной в Государственном совете 15 марта 1910 г. //Государственный совет. Сессия пятая. 1909-1910 гг. Стенографические отчеты. СПб., 1910. С. 1136-1145.).
Термин "экспроприация" стал использоваться, с одной стороны, в программах различных политических партий, а, с другой, в правительственных законопроектах. Характерно, что в обоих случаях ставился вопрос о реформировании аграрных отношений, особенно об устранении крестьянского малоземелья как одной из причин низкого культурного уровня крестьянского сельского хозяйства. Предполагалось, что ликвидация малоземелья и перераспределение земельных ресурсов не только повысит этот уровень, но и устранит сам аграрный кризис.
Часто вопрос об отчуждении был промежуточным звеном в рассуждениях о необходимости частной собственности как таковой, что нередко приводило к теме национализации. "Не трудно объяснить, - писал М.И.Туган-Барановский, - почему именно в России крестьянство всегда так властно требует земли. Гораздо более споров и сомнений возбуждает другой вопрос - почему это требование облечено в форму отрицания самого принципа частной собственности на землю" (Туган-Барановский М.И. Национализация земли: очерк движения в пользу национализации земли и практические выводы. СПб.: Изд. ред. журн. "Мир божий",1906. С.116).
Столыпин был чрезвычайно озабочен данной тенденцией, указывая, что это может привести к подрыву самого понимания государственности "…государственная необходимость должна возвыситься над правом не для того, чтобы вернуть государственность на путь права, а для того, чтобы уничтожить в самом корне именно существующую государственность, существующий в настоящее время государственный строй" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Тем не менее, экспроприация находила своих сторонников даже в среде высшего чиновничества. Так главноуправляющий землеустройством и земледелием Н.Н.Кутлер выступил с законодательным предложением о частичном возмездном отчуждении тех помещичьих земель, которые находятся в аренде, названному "Проект закона о мерах к расширению и улучшению крестьянского землевладения". Причём основная мысль данного проекта заключалась не в проведении экономико-правовых преобразований, а в "успокоении крестьянства" (Витте С.Ю. Воспоминания. Таллин-М.: "Скиф-Алекс",1994.Т.З.С.192). Проект предполагал заменить индивидуальный подход к отчуждению массовым, предполагая, что "самый принцип принудительного отчуждения частновладельческих земель за справедливое вознаграждение неизбежно должен быть введен в проектируемый закон" (Аграрный вопрос в Совете министров (1906 г.) // Материалы по истории крестьянских движений в России / Под ред. Б.Б. Веселовского, В.И. Пичеты и В.М. Фриче. М.; Л., 1924. Вып. 4. С. 46).
Таким образом, вопрос о хозяйственной целесообразности наталкивался на проблему защиты права собственности - фундамента социально-экономических и правовых отношений. Сторонники отчуждения полагали, что без перераспределения земельных ресурсов невозможно говорить ни о повышении земледельческой культуры, ни о прививании уважения к праву собственности. Противники тотальной экспроприации, среди которых был и Столыпин, настаивали на том, что проблему малоземелья нельзя решить экстенсивными методами, а форсирование экспроприации лишь подорвёт уважение к принципу неприкосновенности собственности. Столыпин предостерегал от использования популистских лозунгов, которые могут привести к потере контроля над общественной ситуацией: "Вам всем известно, господа, насколько легко прислушивается наш крестьянин простолюдин к всевозможным толкам, насколько легко он поддается толчку, особенно в направлении разрешения своих земельных вожделений явочным путем, путем, так сказать, насилия" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445) Столыпин также указывал на подмену понятий, где за социально-экономическими лозунгами стоит подрыв самого принципа государственности: "…тот путь, который здесь намечен, поведет к полному перевороту во всех существующих гражданских правоотношениях; он ведет к тому, что подчиняет интересам одного, хотя и многочисленного, класса интересы всех других слоев населения. Он ведет, господа, к социальной революции" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Он доказывал, что даже тотальное отчуждение земельных ресурсов не устранит проблему неравномерности их распределения, а также неравномерности регионального заселения: "…то в то время, как в Вологодской губернии пришлось бы всего вместе с имеющимися ныне по 147 десятин на двор, в Олонецкой по 185 дес, в Архангельской даже по 1309 дес, в 14 губерниях недостало бы и по 15, а в Полтавской пришлось бы лишь по 9, в Подольской всего по 8 десятин" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Решая эту проблему, правительству придётся прибегнуть к переселению, что и так предполагалось сделать в рамках проводимой реформы.
Кроме того, прирост населения грозил уничтожить фактическое увеличение земельных наделов: "Так что для удовлетворения землей одного только прирастающего населения, считая по 10 дес. на один двор, потребно было бы ежегодно 3 500 000 дес." (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Ещё со времени пребывания на посту гродненского губернатора, Столыпин был противником возможности решения вопроса малоземелья экстенсивными методами. Он концентрировал внимание оппонентов на принципиальной невозможности огульной экспроприации: "…раз признан принцип отчуждаемости, то кто же поверит тому, что, если понадобится со временем отчудить земли крестьян, они не будут отчуждены" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
В своём отношении к экспроприации, Столыпин был не одинок. Его, например, поддерживал товарищ министра внутренних дел В.И.Гурко - один из разработчиков аграрных преобразований: "Если же полагать, что причина беспорядков - неудержимое стремление крестьян увеличить площадь их землепользования, то следует прийти к заключению, что стремление это присуще решительно всему крестьянству, независимо от степени обеспеченности землей отдельных ее членов. Но в таком случае несомненно, что никакое частичное наделение не может успокоить крестьян". (Гурко В.И. По аграрному вопросу. Отрывочные мысли. СПб.,1906.С.3).
Даже представители правительственной оппозиции высказывали сомнение по поводу эффективности принудительного отчуждения. Так представитель конституционно-демократической партии И.И.Петрункевич отмечал, что "... национализация земли не встретит широкого сочувствия в крестьянской массе ... по крайней мере в его огромном большинстве идея земельной собственности сидит крепко и перспектива превращения собственника в государственного арендатора ни в каком случае не покажется ему соблазнительной" (Аграрный вопрос. Сборник статей. М., 1906. С. XXIV-XXV).
Однако вопрос об экспроприации последовательно поднимался практически всеми политическими силами, за исключением консервативного лагеря. Принудительное отчуждение стало составной частью "Проекта земельной реформы" Трудовой группы ("проект 104-х"), с которой они выступили 23 мая 1906 года в Государственной Думе, их "Проекта основного земельного закона" от 8 июня 1906 года и "Проекта основных положений земельной реформы" от 28 мая 1907 года.
19 марта 1907 года депутаты социал-демократической партии также внесли законопроект основных положений аграрной реформы, где экспроприация являлась базисом для проведения реформ. 30 апреля 1907 года во II Государственную Думу представителями конституционно-демократической партии был внесен "Проект главных оснований закона о земельном обеспечении земледельческого населения". Он сформировался на базе заявления по аграрному 42-х депутатов, сделанному 8 мая 1906 года в I Государственной Думе.
14 марта 1908 года фракция прогрессистов также внесла "Проект главных оснований наделения безземельных и малоземельных крестьян землёю", где также присутствовало упоминание об отчуждении.
Несмотря на существенные расхождения, объединяющим началом всех указанных проектов было несколько принципов:
- экспроприации подлежат все категории земель: государственные, удельные, монастырские, церковные, кабинетские, Крестьянского банка, а также частных лиц (физических и юридических);
- критерием отчуждения является превышение лимита единой нормы наделения (трудовой нормы), а также извлечение доходов от собственности за счёт третьих лиц;
- принудительное или добровольное отчуждение должно сопровождаться компенсацией потери собственности.
Оценивая указанные проекты, Столыпин резко отрицательно относился к любым попыткам форсированного применения экспроприации, безотносительно кто выдвигал подобные предложения.
Во-первых, это, по его мнению, приведёт резкой ломке социальных устоев с непредсказуемым результатом: "…признание национализации земли, при условии вознаграждения за отчуждаемую землю или без него, поведет к такому социальному перевороту, к такому перемещению всех ценностей, к такому изменению всех социальных, правовых и гражданских отношений, какого еще не видела история" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 6 марта 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. I. С. 106-120).
Во-вторых, массовая экспроприация лишает целесообразности другие мероприятия в рамках аграрной реформы: " Мне кажется, что и крестьянин не поймет, почему он должен переселяться куда-то вдаль ввиду того только, что его сосед не разорен, а имеет по нашим понятиям культурное хозяйство. Почему он должен идти в Сибирь и не может быть направлен…на соседнюю помещичью землю?" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
В-третьих, тотальная экспроприация полностью уничтожит главный компонент хозяйственной деятельности собственника - возможность гарантированного распоряжения результатами своего труда: "Я полагаю, что земля, которая распределилась бы между гражданами, отчуждалась бы у одних и предоставлялась бы другим… что эта земля получила бы скоро те же свойства, как вода и воздух. Ею бы стали пользоваться, но улучшать ее, прилагать к ней свой труд с тем, чтобы результаты этого труда перешли к другому лицу, - этого никто не стал бы делать" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445). В-четвёртых, экспроприация исключает из рыночного оборота любой объект, по отношению к которому применяется. Полемизируя с представителями партии кадетов, Столыпин указывал, что излишняя государственная опека в этом вопросе вернёт Россию в докрепостное состояние : "Мне кажется, ясно, что и по этому проекту право собственности на землю отменяется; она изъемлется из области купли и продажи. Никто не будет прилагать свой труд к земле, зная, что плоды его трудов могут быть через несколько лет отчуждены" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445). Однако Столыпин признавал необходимость модернизации института принудительного отчуждения, а также решения вопроса крестьянского малоземелья.
Уже при вступлении в должность Председателя совета министров, он предлагал к рассмотрению Государственной Думы "…новый закон об отчуждении недвижимых имуществ для нужд государственных и общественных" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 6 марта 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. I. С. 106-120).
Данный законопроект назывался "Положение о принудительном обращении недвижимых имуществ на государственную или общественную пользу", начало над которым было положено ещё в 1897 году на специально созданном Особом Совещании. Однако вследствие особенностей отечественного законотворчества, вернуться к его доработке Особое совещание смогло только в 1911 году.
Это был подробный нормативный акт, предписывающий понятие, принципы и механизм принудительного отчуждения. В основу данного документа был положен принцип защиты интересов собственника даже в соотношении с государственной необходимостью.
Помимо уже существовавших в законодательстве указаний на справедливое и приличное вознаграждение, проект чётко указывал основания отчуждения: "а) государственная или общественная польза предприятия, для осуществления коего Высочайший указ испрашивается; б) основания, на которых потребные для осуществления обозначенного в Высочайшем указе предприятия недвижимые имущества могут быть обращены на государственную или общественную пользу лишь путем принудительным, и в) средства, из коих имеет быть произведено вознаграждение за сии (п. б) имущества" (Программа реформ П.А.Столыпина. Том 2. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2002. С. 463).
Более того, косвенным образом защищались не только собственники имуществ, но и лица, имеющих права в изымаемом имуществе - ограниченные владельцы и пользователи: "Сторонами при принудительном обращении недвижимых имуществ на государственную или общественную пользу, согласно настоящему закону, признаются: предприниматель, владелец недвижимого имущества и лица, имеющие права в последнем.
О лицах, имеющих права в недвижимом имуществе, владелец обязан заявить при описи имущества (прил. к ст. 11). За могущие произойти для названных лиц убытки, вследствие незаявления о них владельцем, отвечает последний" (Программа реформ П.А.Столыпина. Том 2. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2002. С. 465). Последняя фраза означала, что заявленные лица могут получить компенсацию убытков от государства или уполномоченных лиц.
Также Столыпин предлагал развёрнутую программу борьбы с крестьянским малоземельем, в которую входили учёт малоземельных домохозяев; предоставление земли из государственного земельного фонда на льготных условиях и другие мероприятия.
Он соглашался со сторонниками экспроприации в том, что государственный земельный фонд должен быть образован, однако принципы его создания предлагались принципиально иными: "…государство закупало бы предлагаемые в продажу частные земли, которые вместе с землями удельными и государственными составляли бы государственный земельный фонд. При массе земель, предлагаемых в продажу, цены на них при этом не возросли бы. Из этого фонда получали бы землю на льготных условиях те малоземельные крестьяне, которые в ней нуждаются" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
В предлагаемой схеме отсутствовал принцип принуждения к отчуждению собственности, наоборот, частный землевладелец получал возможность продать имущество с минимальным риском, т.к. покупателем являлось государство и риск мошенничества при сделке нивелировался. Само имущество не выводилось бы из рыночного оборота, но рынок земли не обнаруживал бы спекуляционных тенденций.
Что касается процентов по сделкам купли-продажи, то Столыпин предлагал государству пойти на максимальное смягчение условий: "Но так как в настоящее время крестьянство оскудело, ему не под силу платить тот сравнительно высокий процент, который взыскивается государством, то последнее и приняло бы на себя разницу в проценте, выплачиваемом по выпускаемым им листам, и тем процентом, который был бы посилен крестьянину…" (Из речи П.А.
Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Реализация вышеуказанных мер, по мнению Столыпина, сняла бы с повестки дня "пресловутый вопрос об обязательном отчуждении". Он был убеждён, что вопрос о принудительном отчуждении необходимо рассматривать в правовой, а не политической плоскости, развивать в русле эволюции права собственности. Экспроприация не должна быть инструментом общественного произвола, используемым под знаменем соблюдения социальной справедливости. Этот институт, по мнению Столыпина, являлся ещё одной формой взаимодействия государства, и общества; показателем зрелости всех ветвей власти и уровня развития гражданской ответственности личности.
Источники:
3 ПСЗ. Т.X. Ч. 1. Ст. 575.
Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. I, II.
Государственный совет. Сессия пятая. 1909-1910 гг. Стенографические отчеты. СПб., 1910.
Лит.:
Аграрный вопрос. Сборник статей. М., 1906. Аронов Д.В. Законотворческая деятельность российских либералов в Государственной думе (1906-1917 гг.). М.: Юрист, 2005.
Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. Вып. 2. СПб.: 1896.
Венецианов М. В. Экспроприация с точки зрения гражданского права. Казань, 1891
Витте С.Ю. Воспоминания. Таллин-М.: "Скиф-Алекс",1994.Т.З.
Гурко В.И. По аграрному вопросу. Отрывочные мысли. СПб.,1906.
Законотворчество думских фракций. 1906-1917 гг.: Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2006.
Кутлер Н. Н. Проект закона о мерах к расширению и улучшению крестьянского землевладения.// Аграрный вопрос. Т. П. Сборник статей. М.: "Беседа", 1907
Материалы по истории крестьянских движений в России / Под ред. Б.Б. Веселовского, В.И. Пичеты и В.М. Фриче. М.; Л., 1924. Вып. 4.
Медушевский А.Н. Проекты аграрных реформ в России XVIII - начало XXI века. М.: Наука, 2005.
Мейер Д.И. Русское гражданское право. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. М.: Статут, 1997.
Программа реформ П.А.Столыпина. Том 1-2. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2002.
Туган-Барановский М.И. Национализация земли: очерк движения в пользу национализации земли и практические выводы. СПб.: Изд. ред. журн. "Мир божий",1906.
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., Спарк, 1995
Федорова Н.А.
Научное определение принудительного отчуждения имело несколько ключевых признаков, признаваемых всеми учёными, независимо от их собственных точек зрения.
Во-первых, принудительное изъятие - это прерогатива государства как носителя высшей юрисдикции: "Такое принуждение возможно только со стороны государственной власти" (Шершневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: СПАРК, 1995. С. 209). Причём согласие собственника изымаемого объекта не требовалось, более того, допускалось применение насилия в случае отказа собственника. Применение экспроприации всегда индивидуализировалось именными Высочайшими указам.
Во-вторых, экспроприация являлась одновременно институтом и публичного, и частного права. Это означало, что, хотя, власть проявляет одностороннее волеизъявление по лишению прав субъекта, она оговаривало с ним механизм компенсации потери (Венецианов М. В. Экспроприация с точки зрения гражданского права. Казань, 1891. С. 60,67). Однако экспроприацию следовало отличать от других форм прекращения правоотношений, например от национализации и конфискации, которая представляла собой "…отнятие государственной властью в виде наказания у собственника принадлежащей ему вещи" (Шершневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: СПАРК, 1995. С. 210). Таким образом, экспроприация не была мерой уголовного воздействия. Термин "национализация" иногда использовался как синоним экспроприации, но чаще означал огосударствление имущества; создание некоего фонда, откуда бы происходило распределение общественных благ на временной основе.
В-третьих, изъятие должно быть направлено на государственные либо общественные нужды, независимо от того, каковы цели отчуждения - утилитарны или абстрагированы: "Всемогущество государства, как носителя идеи общего блага, дает ему право не только на достояние отдельного лица, но даже на высшее его благо - жизнь" (Мейер Д.И. Русское гражданское право. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. М.: Статут, 1997. С. 97). Однако термин "общественная полезность" вызывал споры относительно своего статуса. Например, Г.Ф. Шершеневич отмечал: "Вопрос о наличности общеполезной цели экспроприации в каждом отдельном случае не юридический, а политический" (Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М., 1995. С. 209).
В-четвёртых, изъятие должно сопровождаться компенсацией потерянного имущества или прав. Большинство исследователей настаивало на максимальной компенсации "принудительное изъятие… за полное вознаграждение для общеполезного предприятия" (Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. Вып. 2. СПб.: 1896. С. 162 - 163). Другие же указывали на исключительную добровольность возмещения потерянного со стороны государства: "Если для осуществления этой идеи [государственной пользы - Н.Ф.] необходимо имущество гражданина, то государство может его отобрать, даже без всякого вознаграждения; но ввиду справедливости делается уступка - государство получает потребное для общей пользы имущество, уплачивая собственнику стоимость его" (Мейер Д.И. Русское гражданское право. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. М.: Статут, 1997. С. 97).
Сам же законодатель придерживался компромиссной позиции: "Принудительное отчуждение недвижимых имуществ, равно как и временное занятие их, или же установление права участия в пользовании ими, когда сие необходимо для какой-либо государственной или общественной пользы, допускается не иначе , как за справедливое и приличное вознаграждение" (3 ПСЗ. Т.X. Ч. 1. Ст. 575).
В-пятых, процедура изъятия должна проходить под контролем суда органов, несмотря на то, что она инициировалась административными органами, хотя данный признак являлся скорее желаемым, нежели реально исполнимым.
Определяя собственную позицию в отношении принудительного отчуждения, Столыпин выделял ключевые моменты данного института: - экспроприация является исключительной мерой, когда другие формы решения хозяйственно-правовых коллизий недейственны; - принудительное отчуждение должно основываться не на административных предписаниях, а на законодательных нормах;
- отчуждение не может носить количественного характера, а быть всегда индивидуализировано;
- оно должно быть обусловлено конкретными хозяйственными потребностями, например, "…когда крестьян можно устроить на местах, для улучшения способов пользования ими землей, оно представляется возможным тогда, когда необходимо: при переходе к лучшему способу хозяйства - устроить водопой, устроить прогон к пастбищу, устроить дороги, наконец, избавиться от вредной чересполосицы". (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
В начале XX века понятие "принудительное отчуждение" всё чаще стало применяться в идеологическом аспекте. Столыпин чётко обозначал момент появления "моды" на экспроприацию: "Ведь это было довольно смутное время, когда еще горели или догорали помещичьи усадьбы, когда свобода воспринималась как свобода насилия, когда насилие это иные считали возможным уничтожить насилием же, принудительным отчуждением владельческих земель" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной в Государственном совете 15 марта 1910 г. //Государственный совет. Сессия пятая. 1909-1910 гг. Стенографические отчеты. СПб., 1910. С. 1136-1145.).
Термин "экспроприация" стал использоваться, с одной стороны, в программах различных политических партий, а, с другой, в правительственных законопроектах. Характерно, что в обоих случаях ставился вопрос о реформировании аграрных отношений, особенно об устранении крестьянского малоземелья как одной из причин низкого культурного уровня крестьянского сельского хозяйства. Предполагалось, что ликвидация малоземелья и перераспределение земельных ресурсов не только повысит этот уровень, но и устранит сам аграрный кризис.
Часто вопрос об отчуждении был промежуточным звеном в рассуждениях о необходимости частной собственности как таковой, что нередко приводило к теме национализации. "Не трудно объяснить, - писал М.И.Туган-Барановский, - почему именно в России крестьянство всегда так властно требует земли. Гораздо более споров и сомнений возбуждает другой вопрос - почему это требование облечено в форму отрицания самого принципа частной собственности на землю" (Туган-Барановский М.И. Национализация земли: очерк движения в пользу национализации земли и практические выводы. СПб.: Изд. ред. журн. "Мир божий",1906. С.116).
Столыпин был чрезвычайно озабочен данной тенденцией, указывая, что это может привести к подрыву самого понимания государственности "…государственная необходимость должна возвыситься над правом не для того, чтобы вернуть государственность на путь права, а для того, чтобы уничтожить в самом корне именно существующую государственность, существующий в настоящее время государственный строй" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Тем не менее, экспроприация находила своих сторонников даже в среде высшего чиновничества. Так главноуправляющий землеустройством и земледелием Н.Н.Кутлер выступил с законодательным предложением о частичном возмездном отчуждении тех помещичьих земель, которые находятся в аренде, названному "Проект закона о мерах к расширению и улучшению крестьянского землевладения". Причём основная мысль данного проекта заключалась не в проведении экономико-правовых преобразований, а в "успокоении крестьянства" (Витте С.Ю. Воспоминания. Таллин-М.: "Скиф-Алекс",1994.Т.З.С.192). Проект предполагал заменить индивидуальный подход к отчуждению массовым, предполагая, что "самый принцип принудительного отчуждения частновладельческих земель за справедливое вознаграждение неизбежно должен быть введен в проектируемый закон" (Аграрный вопрос в Совете министров (1906 г.) // Материалы по истории крестьянских движений в России / Под ред. Б.Б. Веселовского, В.И. Пичеты и В.М. Фриче. М.; Л., 1924. Вып. 4. С. 46).
Таким образом, вопрос о хозяйственной целесообразности наталкивался на проблему защиты права собственности - фундамента социально-экономических и правовых отношений. Сторонники отчуждения полагали, что без перераспределения земельных ресурсов невозможно говорить ни о повышении земледельческой культуры, ни о прививании уважения к праву собственности. Противники тотальной экспроприации, среди которых был и Столыпин, настаивали на том, что проблему малоземелья нельзя решить экстенсивными методами, а форсирование экспроприации лишь подорвёт уважение к принципу неприкосновенности собственности. Столыпин предостерегал от использования популистских лозунгов, которые могут привести к потере контроля над общественной ситуацией: "Вам всем известно, господа, насколько легко прислушивается наш крестьянин простолюдин к всевозможным толкам, насколько легко он поддается толчку, особенно в направлении разрешения своих земельных вожделений явочным путем, путем, так сказать, насилия" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445) Столыпин также указывал на подмену понятий, где за социально-экономическими лозунгами стоит подрыв самого принципа государственности: "…тот путь, который здесь намечен, поведет к полному перевороту во всех существующих гражданских правоотношениях; он ведет к тому, что подчиняет интересам одного, хотя и многочисленного, класса интересы всех других слоев населения. Он ведет, господа, к социальной революции" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Он доказывал, что даже тотальное отчуждение земельных ресурсов не устранит проблему неравномерности их распределения, а также неравномерности регионального заселения: "…то в то время, как в Вологодской губернии пришлось бы всего вместе с имеющимися ныне по 147 десятин на двор, в Олонецкой по 185 дес, в Архангельской даже по 1309 дес, в 14 губерниях недостало бы и по 15, а в Полтавской пришлось бы лишь по 9, в Подольской всего по 8 десятин" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Решая эту проблему, правительству придётся прибегнуть к переселению, что и так предполагалось сделать в рамках проводимой реформы.
Кроме того, прирост населения грозил уничтожить фактическое увеличение земельных наделов: "Так что для удовлетворения землей одного только прирастающего населения, считая по 10 дес. на один двор, потребно было бы ежегодно 3 500 000 дес." (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Ещё со времени пребывания на посту гродненского губернатора, Столыпин был противником возможности решения вопроса малоземелья экстенсивными методами. Он концентрировал внимание оппонентов на принципиальной невозможности огульной экспроприации: "…раз признан принцип отчуждаемости, то кто же поверит тому, что, если понадобится со временем отчудить земли крестьян, они не будут отчуждены" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
В своём отношении к экспроприации, Столыпин был не одинок. Его, например, поддерживал товарищ министра внутренних дел В.И.Гурко - один из разработчиков аграрных преобразований: "Если же полагать, что причина беспорядков - неудержимое стремление крестьян увеличить площадь их землепользования, то следует прийти к заключению, что стремление это присуще решительно всему крестьянству, независимо от степени обеспеченности землей отдельных ее членов. Но в таком случае несомненно, что никакое частичное наделение не может успокоить крестьян". (Гурко В.И. По аграрному вопросу. Отрывочные мысли. СПб.,1906.С.3).
Даже представители правительственной оппозиции высказывали сомнение по поводу эффективности принудительного отчуждения. Так представитель конституционно-демократической партии И.И.Петрункевич отмечал, что "... национализация земли не встретит широкого сочувствия в крестьянской массе ... по крайней мере в его огромном большинстве идея земельной собственности сидит крепко и перспектива превращения собственника в государственного арендатора ни в каком случае не покажется ему соблазнительной" (Аграрный вопрос. Сборник статей. М., 1906. С. XXIV-XXV).
Однако вопрос об экспроприации последовательно поднимался практически всеми политическими силами, за исключением консервативного лагеря. Принудительное отчуждение стало составной частью "Проекта земельной реформы" Трудовой группы ("проект 104-х"), с которой они выступили 23 мая 1906 года в Государственной Думе, их "Проекта основного земельного закона" от 8 июня 1906 года и "Проекта основных положений земельной реформы" от 28 мая 1907 года.
19 марта 1907 года депутаты социал-демократической партии также внесли законопроект основных положений аграрной реформы, где экспроприация являлась базисом для проведения реформ. 30 апреля 1907 года во II Государственную Думу представителями конституционно-демократической партии был внесен "Проект главных оснований закона о земельном обеспечении земледельческого населения". Он сформировался на базе заявления по аграрному 42-х депутатов, сделанному 8 мая 1906 года в I Государственной Думе.
14 марта 1908 года фракция прогрессистов также внесла "Проект главных оснований наделения безземельных и малоземельных крестьян землёю", где также присутствовало упоминание об отчуждении.
Несмотря на существенные расхождения, объединяющим началом всех указанных проектов было несколько принципов:
- экспроприации подлежат все категории земель: государственные, удельные, монастырские, церковные, кабинетские, Крестьянского банка, а также частных лиц (физических и юридических);
- критерием отчуждения является превышение лимита единой нормы наделения (трудовой нормы), а также извлечение доходов от собственности за счёт третьих лиц;
- принудительное или добровольное отчуждение должно сопровождаться компенсацией потери собственности.
Оценивая указанные проекты, Столыпин резко отрицательно относился к любым попыткам форсированного применения экспроприации, безотносительно кто выдвигал подобные предложения.
Во-первых, это, по его мнению, приведёт резкой ломке социальных устоев с непредсказуемым результатом: "…признание национализации земли, при условии вознаграждения за отчуждаемую землю или без него, поведет к такому социальному перевороту, к такому перемещению всех ценностей, к такому изменению всех социальных, правовых и гражданских отношений, какого еще не видела история" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 6 марта 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. I. С. 106-120).
Во-вторых, массовая экспроприация лишает целесообразности другие мероприятия в рамках аграрной реформы: " Мне кажется, что и крестьянин не поймет, почему он должен переселяться куда-то вдаль ввиду того только, что его сосед не разорен, а имеет по нашим понятиям культурное хозяйство. Почему он должен идти в Сибирь и не может быть направлен…на соседнюю помещичью землю?" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
В-третьих, тотальная экспроприация полностью уничтожит главный компонент хозяйственной деятельности собственника - возможность гарантированного распоряжения результатами своего труда: "Я полагаю, что земля, которая распределилась бы между гражданами, отчуждалась бы у одних и предоставлялась бы другим… что эта земля получила бы скоро те же свойства, как вода и воздух. Ею бы стали пользоваться, но улучшать ее, прилагать к ней свой труд с тем, чтобы результаты этого труда перешли к другому лицу, - этого никто не стал бы делать" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445). В-четвёртых, экспроприация исключает из рыночного оборота любой объект, по отношению к которому применяется. Полемизируя с представителями партии кадетов, Столыпин указывал, что излишняя государственная опека в этом вопросе вернёт Россию в докрепостное состояние : "Мне кажется, ясно, что и по этому проекту право собственности на землю отменяется; она изъемлется из области купли и продажи. Никто не будет прилагать свой труд к земле, зная, что плоды его трудов могут быть через несколько лет отчуждены" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445). Однако Столыпин признавал необходимость модернизации института принудительного отчуждения, а также решения вопроса крестьянского малоземелья.
Уже при вступлении в должность Председателя совета министров, он предлагал к рассмотрению Государственной Думы "…новый закон об отчуждении недвижимых имуществ для нужд государственных и общественных" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 6 марта 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. I. С. 106-120).
Данный законопроект назывался "Положение о принудительном обращении недвижимых имуществ на государственную или общественную пользу", начало над которым было положено ещё в 1897 году на специально созданном Особом Совещании. Однако вследствие особенностей отечественного законотворчества, вернуться к его доработке Особое совещание смогло только в 1911 году.
Это был подробный нормативный акт, предписывающий понятие, принципы и механизм принудительного отчуждения. В основу данного документа был положен принцип защиты интересов собственника даже в соотношении с государственной необходимостью.
Помимо уже существовавших в законодательстве указаний на справедливое и приличное вознаграждение, проект чётко указывал основания отчуждения: "а) государственная или общественная польза предприятия, для осуществления коего Высочайший указ испрашивается; б) основания, на которых потребные для осуществления обозначенного в Высочайшем указе предприятия недвижимые имущества могут быть обращены на государственную или общественную пользу лишь путем принудительным, и в) средства, из коих имеет быть произведено вознаграждение за сии (п. б) имущества" (Программа реформ П.А.Столыпина. Том 2. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2002. С. 463).
Более того, косвенным образом защищались не только собственники имуществ, но и лица, имеющих права в изымаемом имуществе - ограниченные владельцы и пользователи: "Сторонами при принудительном обращении недвижимых имуществ на государственную или общественную пользу, согласно настоящему закону, признаются: предприниматель, владелец недвижимого имущества и лица, имеющие права в последнем.
О лицах, имеющих права в недвижимом имуществе, владелец обязан заявить при описи имущества (прил. к ст. 11). За могущие произойти для названных лиц убытки, вследствие незаявления о них владельцем, отвечает последний" (Программа реформ П.А.Столыпина. Том 2. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2002. С. 465). Последняя фраза означала, что заявленные лица могут получить компенсацию убытков от государства или уполномоченных лиц.
Также Столыпин предлагал развёрнутую программу борьбы с крестьянским малоземельем, в которую входили учёт малоземельных домохозяев; предоставление земли из государственного земельного фонда на льготных условиях и другие мероприятия.
Он соглашался со сторонниками экспроприации в том, что государственный земельный фонд должен быть образован, однако принципы его создания предлагались принципиально иными: "…государство закупало бы предлагаемые в продажу частные земли, которые вместе с землями удельными и государственными составляли бы государственный земельный фонд. При массе земель, предлагаемых в продажу, цены на них при этом не возросли бы. Из этого фонда получали бы землю на льготных условиях те малоземельные крестьяне, которые в ней нуждаются" (Из речи П.А. Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
В предлагаемой схеме отсутствовал принцип принуждения к отчуждению собственности, наоборот, частный землевладелец получал возможность продать имущество с минимальным риском, т.к. покупателем являлось государство и риск мошенничества при сделке нивелировался. Само имущество не выводилось бы из рыночного оборота, но рынок земли не обнаруживал бы спекуляционных тенденций.
Что касается процентов по сделкам купли-продажи, то Столыпин предлагал государству пойти на максимальное смягчение условий: "Но так как в настоящее время крестьянство оскудело, ему не под силу платить тот сравнительно высокий процент, который взыскивается государством, то последнее и приняло бы на себя разницу в проценте, выплачиваемом по выпускаемым им листам, и тем процентом, который был бы посилен крестьянину…" (Из речи П.А.
Столыпина, произнесенной 10 мая 1907 г. // Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. II. С. 433-445).
Реализация вышеуказанных мер, по мнению Столыпина, сняла бы с повестки дня "пресловутый вопрос об обязательном отчуждении". Он был убеждён, что вопрос о принудительном отчуждении необходимо рассматривать в правовой, а не политической плоскости, развивать в русле эволюции права собственности. Экспроприация не должна быть инструментом общественного произвола, используемым под знаменем соблюдения социальной справедливости. Этот институт, по мнению Столыпина, являлся ещё одной формой взаимодействия государства, и общества; показателем зрелости всех ветвей власти и уровня развития гражданской ответственности личности.
Источники:
3 ПСЗ. Т.X. Ч. 1. Ст. 575.
Государственная Дума. Второй созыв. Сессия вторая. 1907 г. Стенографические отчеты. СПб., 1907. Т. I, II.
Государственный совет. Сессия пятая. 1909-1910 гг. Стенографические отчеты. СПб., 1910.
Лит.:
Аграрный вопрос. Сборник статей. М., 1906. Аронов Д.В. Законотворческая деятельность российских либералов в Государственной думе (1906-1917 гг.). М.: Юрист, 2005.
Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. Вып. 2. СПб.: 1896.
Венецианов М. В. Экспроприация с точки зрения гражданского права. Казань, 1891
Витте С.Ю. Воспоминания. Таллин-М.: "Скиф-Алекс",1994.Т.З.
Гурко В.И. По аграрному вопросу. Отрывочные мысли. СПб.,1906.
Законотворчество думских фракций. 1906-1917 гг.: Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2006.
Кутлер Н. Н. Проект закона о мерах к расширению и улучшению крестьянского землевладения.// Аграрный вопрос. Т. П. Сборник статей. М.: "Беседа", 1907
Материалы по истории крестьянских движений в России / Под ред. Б.Б. Веселовского, В.И. Пичеты и В.М. Фриче. М.; Л., 1924. Вып. 4.
Медушевский А.Н. Проекты аграрных реформ в России XVIII - начало XXI века. М.: Наука, 2005.
Мейер Д.И. Русское гражданское право. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. М.: Статут, 1997.
Программа реформ П.А.Столыпина. Том 1-2. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2002.
Туган-Барановский М.И. Национализация земли: очерк движения в пользу национализации земли и практические выводы. СПб.: Изд. ред. журн. "Мир божий",1906.
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., Спарк, 1995
Федорова Н.А.
