Установка памятника
П. А. Столыпину в Москве
Фото: ИТАР-ТАСС
Владимир Путин и Дмитрий Медведев
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"
На сооружение памятника П.А. Столыпину в Москве собрано пожертвований 1095 на сумму 27 586 639.14 руб.
Видео
Вести.Ru
27.12.2012 По материалам программы "Сегодня" НТВ
Первый канал
Президент Фонда изучения наследия П.А. Столыпина Павел Анатольевич Пожигайло на репетиции Сводного детского хора России в Мариинском театре в Санкт-Петербурге.
Николай II. / И.С.Розенталь
НИКОЛАЙ II (6.5.1868, С.-Петербург - 17.7.1918, Екатеринбург) - рос. император с 1894 по 1917, в царствование к-рого протекала деятельность П.А. Столыпина. Из всех гос. деятелей, занимавших должность пред. Совета министров со времени учреждения ее в России в 1905, Столыпин находился на этом посту самый продолжительный срок -св. 5 лет. В условиях хотя и обновленной, но все же самодержавной монархии столь значительная продолжительность пребывания во главе пр-ва всецело определялась волей монарха. В первую очередь от отношения Н. II к проектам преобразований, разработанным пр-вом, и от его отношения лично к пред. Совета министров зависело, в какой мере они воплотятся в жизнь. По-видимому, до 1902 Н. II ничего не знал о Столыпине, ранее не входившем в круг высшей бюрократии. В качестве подходящего кандидата на должность гродненского губернатора назвал его имя царю камер-юнкер граф А.В. Тышкевич, знакомый как помещик Зап. края со Столыпиным - предводителем дворянства Ковен. губ. С этого момента Столыпин находился в поле зрения Н. II, особенно в период рев-ции, заставшей Столыпина в должности саратовского губернатора. Последующее возвышение Столыпина - назначение мин. внутр. дел - объясняли родственными связями в Петербурге и благоприятным моментом (С.Е. Крыжановский). Но успешная, по мнению Н.II, деятельность Столыпина в губернии, охваченной агр. беспорядками и антиправительственным движением в городах, явилась достаточно веским основанием для его выдвижения на ключевую в системе власти должность. Назначить его министром предложил возглавлявший пр-во И.Л. Горемыкин; позже Н. II в письме императрице Марии Федоровне назвал этот совет "добрым". По др. данным, такой же совет дал царю обер-прокурор Синода А.Д. Оболенский. Через короткое время, в день роспуска 1-й Гос. думы Н. II заменил Горемыкина Столыпиным уже без чьих-либо рекомендаций.
Взаимоотношения между Столыпиным и Н. II базировались на нескольких как благоприятных, так и неблагоприятных для осуществления замыслов Столыпина предпосылках. Возможность сотрудничества царя и премьера в проведении курса, к-рый наметил Столыпин, создавало прежде всего мировоззрение Столыпина, идеологическим стержнем к-рого был персонифицированный монархизм, неотделимый от патриотич. чувства, о чем Столыпин заявлял неоднократно. В сент. 1909 в предисловии к 1-му изд. своих речей он писал, что лишь тратит собранный и завещанный предками капитал: "безграничную любовь и преданность царю и безграничную веру в Россию" (цит. по: Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991. С. 235). По свидетельству А.И. Гучкова, Столыпин не позволял себе в отличие от многих министров в чем-либо осуждать царя. Царю он приписывал все, что считал положительным в проводимой пр-вом политике. И Н. II, и Столыпин отстаивали "рус. путь", однако, как выяснилось, понимание своеобразия ист. развития России у них не вполне совпадало.
Юридич. основанием отношений Столыпина с Н.II являлось содержание Осн. гос. законов Рос. империи в новой редакции 23.4.1906, в к-рой отсутствовало в отличие от прежней редакции указание на неогранич. власть императора, но сохранялось ее определение как власти самодержавной. Из этого и др. положений Осн. законов следовало, что глава пр-ва не только назначается и увольняется императором, но должен находиться в постоянном взаимодействии с носителем верховной власти, а также с законодатель. палатами - Гос. думой и Гос. советом. Гл. мероприятия, подготовленные пр-вом Столыпина, получали оформление в виде законов, прошедших через эти учреждения, или царских указов, принятых без обсуждения в законодатель. палатах, но те и другие вступали в силу лишь после их утверждения императором.
И царь, и его премьер отрицали парламентаризм, исторически сложившийся и утвердившийся в нек-рых гос-вах Запада. Между Столыпиным и Н. II имелось полное согласие в вопросе о том, означает ли порядок, установленный Манифестом 17 октября и Основными законами, что Россия стала конституционной монархией. Самым существенным оба они считали тот факт, что власть императора осталась самодержавной. Столыпин согласился со словами В.Н. Коковцова "У нас парламента, слава Богу, пока еще нет", заявив, что это "святая истина", и назвал бесплодными "споры о том, самодержавие у нас или конституция". В своих публич. выступлениях Столыпин сводил существо осуществленных в 1905-06 изменений в гос. строе к тому, что царь призвал народных представителей "к себе в сотрудники"; следовательно, утверждал он, нельзя считать, что это "что-либо урвало от царской власти" (Там же. С. 44, 135). Те же идеи пропагандировались на страницах направляемого Столыпиным правительств. официоза - газ. "Россия".
Наконец, в повседневной полит. реальности взаимоотношения премьера с императором определялись факторами, ни в каких основополагающих документах не зафиксированными. При той архаической конфигурации власти, какая сохранялась в России, они часто были, как и прежде, решающими. Этими факторами являлись особенности характера Н. II, его представления о сакральной сущности самодержавия и о своей миссии, наконец, влияния, оказываемые на императора окружавшими его лицами, особенно из придворных кругов, и лицами вообще "безответственными". Против Столыпина интриговали царские приближенные, напр., дворцовый комендант В.А. Дедюлин. Эти влияния часто шли вразрез с позицией Столыпина. Сопротивляясь реформам Столыпина, их противники обвиняли его в том, что в Гос. думе он связан исключительно с октябристами, в попытках затронуть особое положение дворянства на местах, но прежде всего в ущемлении прерогатив верховной власти и в стремлении к диктаторству. Такие обвинения не могли не найти отклик у Н. II.
Столыпин пытался противопоставить всякого рода влияниям на Н. II справа свою волю и способность убеждать, что, однако, воспринималось консерватив. силами как непозволительное давление на императора, подобное поведению в окт. 1905 С.Ю. Витте. В словах, сказанных в июле 1906 Столыпиным Н.Н. Львову, отразился наряду с его убеждениями начальный опыт его общения с Н. II: "Государь - это загадка… Нужно служить России, а служить России означает служить государю. В этом наш долг" (П.А. Столыпин глазами современников. М., 2008. С. 151). Возглавляя пр-во, Столыпин не был свободен в выборе подчиненных. Как свидетельствовал пензенский вице-губернатор А.В. Цеклинский, премьер в беседе с ним в нояб. 1909 признавался: "Часто и мне приходится считаться с протекцией более сильной, получая на докладах у Его Величества листик блокнота с фамилией кандидата государя. В таких случаях мне протестовать не приходится" (Там же. С. 47). Министры имели возможность, встречаясь с царем, выражать свое мнение, расходившееся с мнением главы пр-ва, и прямо его критиковать (напр., гос. контролер П.Х. Шванебах - за якобы "кадетствующее направление" и "думофильство", не встречая во время своих аудиенций у царя возражений). Вопреки желанию Столыпина, произошла смена мин. нар. просвещения (вместо А.Н. Шварца - Л.А. Кассо) и обер-прокурора Синода (вместо С.М. Лукьянова - В.К. Саблер). Не мог Столыпин и уволить тов. мин. внутр. дел ген. П.Г. Курлова, т.к. тот был назначен, как говорил Столыпин, "ко мне не по моему выбору".
Относительно высокую степень согласия с политикой Столыпина Н.II проявлял в 1906-07. "От первых шагов его получил самое лучшее впечатление", - записал он в дневнике 10.7.1906 (Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 324). После выборов в 1-ю Гос. думу он одобрил тактику, проводимую по отношению к ней Горемыкиным и Столыпиным, соглашаясь с их выводом о невозможности сотрудничества с Думой и о необходимости ее роспуска. Как и министры, он видел причину того, что "Дума получилась такая крайняя", в "широте закона о выборах". В то время, как Столыпин вел переговоры с либер. обществ. деятелями о вхождении их в пр-во и заверял их, что стремится "удержать государя от впадения в реакцию", Н.II говорил мин. финансов В.Н. Коковцову, что никогда не совершит "скачок в неизвестность" - формирование пр-ва только из обществ. деятелей (но это не входило и в планы Столыпина).
Когда 12.8.1906 террористы взорвали дачу Столыпина на Аптекарском о-ве, Н. II предоставил в его и его семьи распоряжение комнаты в Зимнем дворце, поддержал введение военно-полевых судов и предупредил, чтобы по этим делам ему не посылали телеграммы о помиловании. Он одобрил вместе с тем правительств. программу, предусматривавшую не только репрессии, но и реформы. В свою очередь, Столыпин, выступая во 2-й Думе с правительств. декларацией, назвал "историч. самодержав. власть и свободную волю монарха" "драгоценнейшим достоянием рус. государственности". Санкционировав новые переговоры Столыпина с кадетами, Н. II предоставил ему право вести их "так, как Бог на душу положит". Он положительно оценил тон и содержание речей Столыпина во 2-й Думе, последовал совету Столыпина - принимая пред. Думы Ф.А. Головина, предостеречь его от "революционизирования народа с думской кафедры". О секретных заседаниях Совета министров, на к-рых с нач. 1907 обсуждался вопрос о форме и сроке предрешенного роспуска 2-й Думы и о разработке нового избиратель. закона, Столыпин постоянно "на словах" информировал царя. Н.II выбрал самый "бесстыжий" из трех вариантов избират. закона и поддержал предложенную премьером схему гос. переворота. 2.6.1907 он потребовал в письме Столыпину, чтобы роспуск "проклятой Думы" был осуществлен немедленно: "Твердость и решимость - вот что нужно показать России… Смелым Бог владеет!" (Черменский Е.Д. Буржуазия и царизм в первой рус. рев-ции. М., 1970. С. 408-409).
Однако и в этот период не все инициативы Столыпина находили у Н.II поддержку. Напр., предложения отменить нек-рые ограничения для евреев царь отклонил, ссылаясь на свой "внутр. голос". Соглашаясь со столыпин. формулой "Сначала успокоение, потом реформы", Н. II безоговорочно принимал лишь первую ее часть. В отличие от Столыпина, он не сознавал, что "рев-цию породили в большой мере недостатки внутр. уклада", и поэтому пр-во должно стать во гл. реформ и во время рев-ции, и после рев-ции. У царя не было понимания неотложности реформ, от него ускользала связь между проектируемыми Столыпиным преобразованиями и укреплением гос-ва. Различие между позициями царя и премьера уже в сер. 1906 подметил А.И. Гучков. Благодушное настроение Н. II в беседе с ним после роспуска 1-й Гос. думы убедило Гучкова в том, что у царя начинало крепнуть "какое-то ощущение спокойствия, безопасности, …рев. волна не так грозна, и можно без новшеств обойтись. Насколько Столыпин хотел введения новых элементов, настолько государь перестал этим дорожить… Самое тяжелое впечатление [оставило то], что у него было полное спокойствие" (Александр Иванович Гучков рассказывает… М.,1993. С. 49). По мнению Гучкова, высшей точкой доверия Н.II к Столыпину был 1908, после чего происходило падение доверия. "Застой во всех принципиальных реформах", вину за к-рый Столыпин возлагал на Гос. думу, был в не меньшей мере результатом охлаждения к ним Н. II.
Октябрист С.И. Шидловский считал, что в нежелании Н.II поддерживать Столыпина выражалась ревность царя к популярности премьера. Это объяснение не учитывало, во-первых, что популярность была, по определению Гучкова, "скромной", и во-вторых, факт ее падения. Именно в период, когда популярность Столыпина ощутимо упала, стало ясно, что он лишился былой поддержки императора, к-рый одновременно и неоднократно демонстрировал благосклонное отношение к крайним правым. Лица, входившие в царское окружение, улавливали изменения в настроениях царя; участились слухи об отставке Столыпина, а в последний год жизни Столыпина его почти игнорировали и не уделяли должного внимания его охране, что в конечном счете способствовало его гибели.
Консерватизм Столыпина, предполагавший в качестве цели постепенных преобразований правовое гос-во, столкнулся с традиционализмом Н. II. В отношении Н.II к Столыпину на последнем этапе его премьерства сказалось стремление царя, более или менее явное, привести гос. строй России в соответствие с идеальной моделью самодержавия, как он ее представлял, не считаясь с изменениями в стране с момента его вступления на престол. В центре истинно рус. системы власти мог быть, по убеждению Н.II, только самодержец. Из этого убеждения вытекали и преувеличенные надежды на внешние проявления "единения царя и народа", в частн., в ходе традиционных зрелищных мероприятий типа проходивших в присутствии Столыпина в 1909 торжеств по случаю 200-летия Полтавской битвы. Отсюда и не оставлявшее Н.II желание вернуться к несостоявшемуся в 1905 варианту законосовещательной Думы или даже к дореволюционному строю, пересмотрев Осн. законы в соответствии с устремлениями крайних правых и придворных сфер, тогда как Столыпин был убежден в том, что в этом пункте "идти назад нельзя". Отсюда же недовольство Столыпиным как слишком самостоятельным главой пр-ва. По убеждению Н. II, которое совпадало с позицией правых, глава пр-ва должен был прежде всего управлять, а не "законодательствовать", во всяком случае не реформировать систему власти - ни в центре, ни на местах.
В марте 1911 Н. II встал фактически на сторону правых, когда они выступили против принятия законопроекта о зап. земстве. Одной из гл. причин провала законопроекта в Гос. совете явилась поддержка Н. II правой части Гос. совета, ее лидерам П.Н. Дурново и В.Ф. Трепову он разрешил голосовать "по совести". Современники объясняли поспешность Столыпина после этого провала и избранный им способ проведения законопроекта в обход законодат. палат (особенно письменную фиксацию царем условий, на к-рых Столыпин оставался премьером) его опасением того, что царь может взять свое согласие обратно. Но Столыпин сознавал, что, несмотря на принятие законопроекта в порядке 87-й ст., царь не простит ему недоверия, и, следовательно, для премьера это равнозначно полит. самоубийству. Царь же, уступивший давлению родственников, к-рые воспротивились отставке Столыпина, объяснил свой отказ немедленно принять прошение об отставке тем, что это явилось бы неприемлемым для самодержавной власти прецедентом: "Во что обратится пр-во, зависящее от меня, если из-за конфликта с [Гос.] советом, а завтра Думою, будут сменяться министры" (Коковцов В.Н. Из моего прошлого: Воспоминания. 1911-1919. М., 1991. Кн. 1. С. 389). Об этом основополагающем принципе самодержавия Н. II напоминал Столыпину и раньше, напр., сообщая ему 25.4.1909, что не утверждает закон о штатах Морского штаба: "О доверии или недоверии речи быть не может. Такова моя воля. Помните, что мы живем в России, а не за границей или в Финляндии (сенат), и поэтому я не допускаю и мысли о чьей-либо отставке" (КА. 1924. № 5. С. 120).
Но после мартовского кризиса царь продолжал готовить отставку Столыпина по собств. инициативе. Еще до поездки вместе со Столыпиным в Киев в авг. 1911 он наметил в качестве нового мин. внутр. дел нижегород. губернатора А.А. Хвостова. Гибель Столыпина предупредила его неизбежное увольнение. Смертельно раненый, Столыпин произнес: "Счастлив умереть за царя" и благословил Н.II. Дело, возбужденное против Курлова и др. лиц, ответственных за охрану царя и свиты в Киеве, Н. II повелел прекратить, не посчитавшись с обоснованным предупреждением Коковцова: обществ. мнение воспримет это не как акт великодушия, а как нежелание пролить полный свет на темное дело убийства.
Последующие действия Н. II подтвердили, что он против продолжения курса реформ и иначе представляет себе место главы пр-ва в системе власти, чем это было раньше. Согласно версии Шидловского (1923), назначая на киев. вокзале Коковцова преемником Столыпина, царь сказал ему: "…Не следуйте примеру Петра Аркадьевича, к-рый как-то старался все меня заслонять, все он и он, а меня из-за него не видно было" (П.А. Столыпин глазами современников. С. 172). Месяц спустя Н.II говорил Коковцову: "Я очень рад, что вы не делаете того, что делал покойный Столыпин, к-рый заслонял меня" (Александр Иванович Гучков рассказывает… С. 115). Еще более определенно выразила взгляд царской четы на премьерство Столыпина императрица, советуя Коковцову не придавать слишком большого значения его деятельности и личности, т.к. "он уже окончил свою роль, …ему нечего было больше исполнять", и он "должен был стушеваться" (Коковцов В.Н. Указ. соч. Кн. 2. С. 7-8).
Источники: Столыпин П.А. Нам нужна Великая Россия… М., 1991; Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1911-1919. М., 1991; Александр Иванович Гучков рассказывает… М., 1993; Тайна убийства Столыпина. М., 2003; П.А. Столыпин глазами современников. М., 2008.
Лит.: Аврех А.Я. Столыпин и Третья Дума. М., 1968; Его же. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991; Черменский Е.Д. Буржуазия и царизм в первой русской революции. М., 1970; Дякин В.С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907-1911 гг. Л., 1978; Его же. Был ли шанс у Столыпина? СПб., 2002; Зырянов П.Н. Петр Столыпин. Политический портрет. М., 1992; Сидоровнин Г. П.А. Столыпин. Жизнь за отечество. Жизнеописание. Саратов, 2002; Федоров Б.Г. Петр Аркадьевич Столыпин. М., 2002.
Взаимоотношения между Столыпиным и Н. II базировались на нескольких как благоприятных, так и неблагоприятных для осуществления замыслов Столыпина предпосылках. Возможность сотрудничества царя и премьера в проведении курса, к-рый наметил Столыпин, создавало прежде всего мировоззрение Столыпина, идеологическим стержнем к-рого был персонифицированный монархизм, неотделимый от патриотич. чувства, о чем Столыпин заявлял неоднократно. В сент. 1909 в предисловии к 1-му изд. своих речей он писал, что лишь тратит собранный и завещанный предками капитал: "безграничную любовь и преданность царю и безграничную веру в Россию" (цит. по: Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991. С. 235). По свидетельству А.И. Гучкова, Столыпин не позволял себе в отличие от многих министров в чем-либо осуждать царя. Царю он приписывал все, что считал положительным в проводимой пр-вом политике. И Н. II, и Столыпин отстаивали "рус. путь", однако, как выяснилось, понимание своеобразия ист. развития России у них не вполне совпадало.
Юридич. основанием отношений Столыпина с Н.II являлось содержание Осн. гос. законов Рос. империи в новой редакции 23.4.1906, в к-рой отсутствовало в отличие от прежней редакции указание на неогранич. власть императора, но сохранялось ее определение как власти самодержавной. Из этого и др. положений Осн. законов следовало, что глава пр-ва не только назначается и увольняется императором, но должен находиться в постоянном взаимодействии с носителем верховной власти, а также с законодатель. палатами - Гос. думой и Гос. советом. Гл. мероприятия, подготовленные пр-вом Столыпина, получали оформление в виде законов, прошедших через эти учреждения, или царских указов, принятых без обсуждения в законодатель. палатах, но те и другие вступали в силу лишь после их утверждения императором.
И царь, и его премьер отрицали парламентаризм, исторически сложившийся и утвердившийся в нек-рых гос-вах Запада. Между Столыпиным и Н. II имелось полное согласие в вопросе о том, означает ли порядок, установленный Манифестом 17 октября и Основными законами, что Россия стала конституционной монархией. Самым существенным оба они считали тот факт, что власть императора осталась самодержавной. Столыпин согласился со словами В.Н. Коковцова "У нас парламента, слава Богу, пока еще нет", заявив, что это "святая истина", и назвал бесплодными "споры о том, самодержавие у нас или конституция". В своих публич. выступлениях Столыпин сводил существо осуществленных в 1905-06 изменений в гос. строе к тому, что царь призвал народных представителей "к себе в сотрудники"; следовательно, утверждал он, нельзя считать, что это "что-либо урвало от царской власти" (Там же. С. 44, 135). Те же идеи пропагандировались на страницах направляемого Столыпиным правительств. официоза - газ. "Россия".
Наконец, в повседневной полит. реальности взаимоотношения премьера с императором определялись факторами, ни в каких основополагающих документах не зафиксированными. При той архаической конфигурации власти, какая сохранялась в России, они часто были, как и прежде, решающими. Этими факторами являлись особенности характера Н. II, его представления о сакральной сущности самодержавия и о своей миссии, наконец, влияния, оказываемые на императора окружавшими его лицами, особенно из придворных кругов, и лицами вообще "безответственными". Против Столыпина интриговали царские приближенные, напр., дворцовый комендант В.А. Дедюлин. Эти влияния часто шли вразрез с позицией Столыпина. Сопротивляясь реформам Столыпина, их противники обвиняли его в том, что в Гос. думе он связан исключительно с октябристами, в попытках затронуть особое положение дворянства на местах, но прежде всего в ущемлении прерогатив верховной власти и в стремлении к диктаторству. Такие обвинения не могли не найти отклик у Н. II.
Столыпин пытался противопоставить всякого рода влияниям на Н. II справа свою волю и способность убеждать, что, однако, воспринималось консерватив. силами как непозволительное давление на императора, подобное поведению в окт. 1905 С.Ю. Витте. В словах, сказанных в июле 1906 Столыпиным Н.Н. Львову, отразился наряду с его убеждениями начальный опыт его общения с Н. II: "Государь - это загадка… Нужно служить России, а служить России означает служить государю. В этом наш долг" (П.А. Столыпин глазами современников. М., 2008. С. 151). Возглавляя пр-во, Столыпин не был свободен в выборе подчиненных. Как свидетельствовал пензенский вице-губернатор А.В. Цеклинский, премьер в беседе с ним в нояб. 1909 признавался: "Часто и мне приходится считаться с протекцией более сильной, получая на докладах у Его Величества листик блокнота с фамилией кандидата государя. В таких случаях мне протестовать не приходится" (Там же. С. 47). Министры имели возможность, встречаясь с царем, выражать свое мнение, расходившееся с мнением главы пр-ва, и прямо его критиковать (напр., гос. контролер П.Х. Шванебах - за якобы "кадетствующее направление" и "думофильство", не встречая во время своих аудиенций у царя возражений). Вопреки желанию Столыпина, произошла смена мин. нар. просвещения (вместо А.Н. Шварца - Л.А. Кассо) и обер-прокурора Синода (вместо С.М. Лукьянова - В.К. Саблер). Не мог Столыпин и уволить тов. мин. внутр. дел ген. П.Г. Курлова, т.к. тот был назначен, как говорил Столыпин, "ко мне не по моему выбору".
Относительно высокую степень согласия с политикой Столыпина Н.II проявлял в 1906-07. "От первых шагов его получил самое лучшее впечатление", - записал он в дневнике 10.7.1906 (Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 324). После выборов в 1-ю Гос. думу он одобрил тактику, проводимую по отношению к ней Горемыкиным и Столыпиным, соглашаясь с их выводом о невозможности сотрудничества с Думой и о необходимости ее роспуска. Как и министры, он видел причину того, что "Дума получилась такая крайняя", в "широте закона о выборах". В то время, как Столыпин вел переговоры с либер. обществ. деятелями о вхождении их в пр-во и заверял их, что стремится "удержать государя от впадения в реакцию", Н.II говорил мин. финансов В.Н. Коковцову, что никогда не совершит "скачок в неизвестность" - формирование пр-ва только из обществ. деятелей (но это не входило и в планы Столыпина).
Когда 12.8.1906 террористы взорвали дачу Столыпина на Аптекарском о-ве, Н. II предоставил в его и его семьи распоряжение комнаты в Зимнем дворце, поддержал введение военно-полевых судов и предупредил, чтобы по этим делам ему не посылали телеграммы о помиловании. Он одобрил вместе с тем правительств. программу, предусматривавшую не только репрессии, но и реформы. В свою очередь, Столыпин, выступая во 2-й Думе с правительств. декларацией, назвал "историч. самодержав. власть и свободную волю монарха" "драгоценнейшим достоянием рус. государственности". Санкционировав новые переговоры Столыпина с кадетами, Н. II предоставил ему право вести их "так, как Бог на душу положит". Он положительно оценил тон и содержание речей Столыпина во 2-й Думе, последовал совету Столыпина - принимая пред. Думы Ф.А. Головина, предостеречь его от "революционизирования народа с думской кафедры". О секретных заседаниях Совета министров, на к-рых с нач. 1907 обсуждался вопрос о форме и сроке предрешенного роспуска 2-й Думы и о разработке нового избиратель. закона, Столыпин постоянно "на словах" информировал царя. Н.II выбрал самый "бесстыжий" из трех вариантов избират. закона и поддержал предложенную премьером схему гос. переворота. 2.6.1907 он потребовал в письме Столыпину, чтобы роспуск "проклятой Думы" был осуществлен немедленно: "Твердость и решимость - вот что нужно показать России… Смелым Бог владеет!" (Черменский Е.Д. Буржуазия и царизм в первой рус. рев-ции. М., 1970. С. 408-409).
Однако и в этот период не все инициативы Столыпина находили у Н.II поддержку. Напр., предложения отменить нек-рые ограничения для евреев царь отклонил, ссылаясь на свой "внутр. голос". Соглашаясь со столыпин. формулой "Сначала успокоение, потом реформы", Н. II безоговорочно принимал лишь первую ее часть. В отличие от Столыпина, он не сознавал, что "рев-цию породили в большой мере недостатки внутр. уклада", и поэтому пр-во должно стать во гл. реформ и во время рев-ции, и после рев-ции. У царя не было понимания неотложности реформ, от него ускользала связь между проектируемыми Столыпиным преобразованиями и укреплением гос-ва. Различие между позициями царя и премьера уже в сер. 1906 подметил А.И. Гучков. Благодушное настроение Н. II в беседе с ним после роспуска 1-й Гос. думы убедило Гучкова в том, что у царя начинало крепнуть "какое-то ощущение спокойствия, безопасности, …рев. волна не так грозна, и можно без новшеств обойтись. Насколько Столыпин хотел введения новых элементов, настолько государь перестал этим дорожить… Самое тяжелое впечатление [оставило то], что у него было полное спокойствие" (Александр Иванович Гучков рассказывает… М.,1993. С. 49). По мнению Гучкова, высшей точкой доверия Н.II к Столыпину был 1908, после чего происходило падение доверия. "Застой во всех принципиальных реформах", вину за к-рый Столыпин возлагал на Гос. думу, был в не меньшей мере результатом охлаждения к ним Н. II.
Октябрист С.И. Шидловский считал, что в нежелании Н.II поддерживать Столыпина выражалась ревность царя к популярности премьера. Это объяснение не учитывало, во-первых, что популярность была, по определению Гучкова, "скромной", и во-вторых, факт ее падения. Именно в период, когда популярность Столыпина ощутимо упала, стало ясно, что он лишился былой поддержки императора, к-рый одновременно и неоднократно демонстрировал благосклонное отношение к крайним правым. Лица, входившие в царское окружение, улавливали изменения в настроениях царя; участились слухи об отставке Столыпина, а в последний год жизни Столыпина его почти игнорировали и не уделяли должного внимания его охране, что в конечном счете способствовало его гибели.
Консерватизм Столыпина, предполагавший в качестве цели постепенных преобразований правовое гос-во, столкнулся с традиционализмом Н. II. В отношении Н.II к Столыпину на последнем этапе его премьерства сказалось стремление царя, более или менее явное, привести гос. строй России в соответствие с идеальной моделью самодержавия, как он ее представлял, не считаясь с изменениями в стране с момента его вступления на престол. В центре истинно рус. системы власти мог быть, по убеждению Н.II, только самодержец. Из этого убеждения вытекали и преувеличенные надежды на внешние проявления "единения царя и народа", в частн., в ходе традиционных зрелищных мероприятий типа проходивших в присутствии Столыпина в 1909 торжеств по случаю 200-летия Полтавской битвы. Отсюда и не оставлявшее Н.II желание вернуться к несостоявшемуся в 1905 варианту законосовещательной Думы или даже к дореволюционному строю, пересмотрев Осн. законы в соответствии с устремлениями крайних правых и придворных сфер, тогда как Столыпин был убежден в том, что в этом пункте "идти назад нельзя". Отсюда же недовольство Столыпиным как слишком самостоятельным главой пр-ва. По убеждению Н. II, которое совпадало с позицией правых, глава пр-ва должен был прежде всего управлять, а не "законодательствовать", во всяком случае не реформировать систему власти - ни в центре, ни на местах.
В марте 1911 Н. II встал фактически на сторону правых, когда они выступили против принятия законопроекта о зап. земстве. Одной из гл. причин провала законопроекта в Гос. совете явилась поддержка Н. II правой части Гос. совета, ее лидерам П.Н. Дурново и В.Ф. Трепову он разрешил голосовать "по совести". Современники объясняли поспешность Столыпина после этого провала и избранный им способ проведения законопроекта в обход законодат. палат (особенно письменную фиксацию царем условий, на к-рых Столыпин оставался премьером) его опасением того, что царь может взять свое согласие обратно. Но Столыпин сознавал, что, несмотря на принятие законопроекта в порядке 87-й ст., царь не простит ему недоверия, и, следовательно, для премьера это равнозначно полит. самоубийству. Царь же, уступивший давлению родственников, к-рые воспротивились отставке Столыпина, объяснил свой отказ немедленно принять прошение об отставке тем, что это явилось бы неприемлемым для самодержавной власти прецедентом: "Во что обратится пр-во, зависящее от меня, если из-за конфликта с [Гос.] советом, а завтра Думою, будут сменяться министры" (Коковцов В.Н. Из моего прошлого: Воспоминания. 1911-1919. М., 1991. Кн. 1. С. 389). Об этом основополагающем принципе самодержавия Н. II напоминал Столыпину и раньше, напр., сообщая ему 25.4.1909, что не утверждает закон о штатах Морского штаба: "О доверии или недоверии речи быть не может. Такова моя воля. Помните, что мы живем в России, а не за границей или в Финляндии (сенат), и поэтому я не допускаю и мысли о чьей-либо отставке" (КА. 1924. № 5. С. 120).
Но после мартовского кризиса царь продолжал готовить отставку Столыпина по собств. инициативе. Еще до поездки вместе со Столыпиным в Киев в авг. 1911 он наметил в качестве нового мин. внутр. дел нижегород. губернатора А.А. Хвостова. Гибель Столыпина предупредила его неизбежное увольнение. Смертельно раненый, Столыпин произнес: "Счастлив умереть за царя" и благословил Н.II. Дело, возбужденное против Курлова и др. лиц, ответственных за охрану царя и свиты в Киеве, Н. II повелел прекратить, не посчитавшись с обоснованным предупреждением Коковцова: обществ. мнение воспримет это не как акт великодушия, а как нежелание пролить полный свет на темное дело убийства.
Последующие действия Н. II подтвердили, что он против продолжения курса реформ и иначе представляет себе место главы пр-ва в системе власти, чем это было раньше. Согласно версии Шидловского (1923), назначая на киев. вокзале Коковцова преемником Столыпина, царь сказал ему: "…Не следуйте примеру Петра Аркадьевича, к-рый как-то старался все меня заслонять, все он и он, а меня из-за него не видно было" (П.А. Столыпин глазами современников. С. 172). Месяц спустя Н.II говорил Коковцову: "Я очень рад, что вы не делаете того, что делал покойный Столыпин, к-рый заслонял меня" (Александр Иванович Гучков рассказывает… С. 115). Еще более определенно выразила взгляд царской четы на премьерство Столыпина императрица, советуя Коковцову не придавать слишком большого значения его деятельности и личности, т.к. "он уже окончил свою роль, …ему нечего было больше исполнять", и он "должен был стушеваться" (Коковцов В.Н. Указ. соч. Кн. 2. С. 7-8).
Источники: Столыпин П.А. Нам нужна Великая Россия… М., 1991; Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1911-1919. М., 1991; Александр Иванович Гучков рассказывает… М., 1993; Тайна убийства Столыпина. М., 2003; П.А. Столыпин глазами современников. М., 2008.
Лит.: Аврех А.Я. Столыпин и Третья Дума. М., 1968; Его же. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991; Черменский Е.Д. Буржуазия и царизм в первой русской революции. М., 1970; Дякин В.С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907-1911 гг. Л., 1978; Его же. Был ли шанс у Столыпина? СПб., 2002; Зырянов П.Н. Петр Столыпин. Политический портрет. М., 1992; Сидоровнин Г. П.А. Столыпин. Жизнь за отечество. Жизнеописание. Саратов, 2002; Федоров Б.Г. Петр Аркадьевич Столыпин. М., 2002.
И.С. Розенталь
