Установка памятника
П. А. Столыпину в Москве
Фото: ИТАР-ТАСС
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"
На сооружение памятника П.А. Столыпину в Москве собрано пожертвований 1095 на сумму 27 586 639.14 руб.
Видео
Лыкошин Александр Иванович. / Н.А.Федорова
Лыкошин, Александр Иванович (17.09.1861 – 11.11.1918, Киев) - государственный деятель. Тайный советник (1908), член Гос. Совета (1914), сенатор (1911). Из дворян Смоленской губ.
После окончания училища правоведения в Санкт-Петербурге (1882), поступил на службу в Министерство юстиции. Последовательно занимал должности старшего столоначальника (1888), редактора 1-го деп-та (1891), чиновника особых поручений (1893), состоящего за обер-прокурорским столом в 4-м деп-те сверх штата (1895), чиновника в Деп-те герольдии (1899).
В этот период началась научная деятельность Л. Наиболее известными работами, были исследования, посвящённых проблемам отыскания недвижимого имущества из чужого незаконного владения и вотчинных правоотношений за рубежом. На рубеже веков Л. сосредоточился на анализе норм крестьянского обычного права и государственного права в отношении деревни. Л. сотрудничал с Журналом министерства юстиции, в котором вышли его работы по общинному и подворному владению, а также крестьянской собственности. Обращал на себя внимание тем, что исследовал специфические нюансы гражданского законодательства, которые требовали привлечения большого фактологического материала и скурпулёзность его проработки, что он продемонстрировал в статье «Ипотечная реформа и межевание». По-видимому, именно это качество побудило Столыпина впоследствии сделать Л. одним из докладчиком по аграрной реформе в Гос. Думе и Гос. Совете по тем вопросам, где требовались пояснения частного характера.
В 1897-1898 привлекался к работе по формированию Проекта гражданского уложения. Под руководством председателя комиссии по составлению проекта А.А. Книрима, Л. выпустил две работы: «Первоначальный проект статей «Об обязанности членов семьи к доставлению содержания» и «Первоначальный проект статей «О крестьянском землевладении»: с объяснениями». Как представитель Министерства юстиции участвовал в деятельности Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Позднее (1904), а также в разработке проектов Вотчинного устава и международного законодательства об авторском праве.
1901 – товарищ обер-прокурора Гражд. кассационного деп-та Правит. Сената.
С 1905 - член консервативных организаций «Русское собрание» и Отечественный союз.
Май 1906 - как представитель МВД участвовал в работе первого съезда уполномоченных дворянских обществ вместе с В.И. Гурко.
1907 совмещал должности члена Консультации при Минюсте и члена Совета министра внутренних дел. С этого же года – товарищ министра внутренних дел. Одновременно руководил Земским отделом, Канцелярией министра по делам дворянства и Управлением по делам воинской повинности МВД. В этот период начал активно участвовать в подготовке и проведении столыписнких преобразований, особенно в аграрной сфере, переселении, военной реформы.
С 1906 по 1912 годы - член и председатель различных Особых межведомственных совещаний, в чём выражался его талант координатора. Так, Л. принимал участие в Особой межведомственной комиссии по пересмотру законодательства по водному праву, Особого межведомственного совещания о призрении нижних чинов и их семейств и нового Устава о воинской повинности, был членом комиссий по вопросам крестьянского землеустройства. Был Председателем Особого совещания по вопросу об устройстве киргизов, Особого межведомственного совещания по землеустроит. кредиту, по отсрочке воинской повинности.
1908-1913 – член Совета Министров.
В 1909 - представлял МВД в Сельскохозяйственном совете ГУЗиЗ. Сохраняя пост товарища министра внутренних дел, возглавлял Технико-строительный комитет МВД. В 1910 занимался вопросами переселения, был членом Комитета заселению Дальнего Востока. В 1912 занимался вопросами упорядочивания сервитутов в Западных губерниях. Член Романовского комитета для призрения сирот сельского состояния, учреждённого Высочайшим указом от 21.02.1913 в ознаменование 300-летия Дома Романовых. С 27.02.1914 член Гос. Совета. В этом статусе занимался вопросами упорядочивания оседлого владения казацкого и калмыцкого населения; подоходного налогообложения, устройства и содержания телефонных сообщений и т.д.
В 1915 член особого присутствия Гос. Совета по делам о принудительном отчуждении недвижимых имуществ.
С 1915 по 1917 - член Совета Российского общества попечения о беженцах православного вероисповедания и Всероссийского Особого совещания по устройству беженцев.
25.10.1917 уволен, а 11 ноября 1918 г. расстрелян большевиками в Киеве.
Л. налаживал взаимодействие не только между ветвями власти, но и между центральными и местными органами управления, о чём свидетельствует записка Столыпина главноуправляющему ЗиЗ А.В. Кривошеину: «Не переговорите ли Вы, многоуважаемый Александр Васильевич… с А.И. Лыкошиным по вопросу о том, как уляжется совместная работа губернаторов и главноуполномоченных в деле применения закона 9 ноября (по отношению к добровольным отходам к одним местам)» (Столыпин П.А. Переписка. М., 2004. С. 276). Данная записка обозначала проблему разграничения ответственности контролирующих органов при проведении крестьянского землеустройства. Помимо уже имевшихся органов местной власти, к этому процессу подключались чиновники Крестьянского банка, поскольку его земли включались в крестьянский поземельный оборот. Л. занимался вопросами при налаживания взаимодействия между структурами с тем, чтобы обеспечить эффективность землеустройства и распределения ресурсов Крестьянского банка.
С 1908 по 1911 гг. Л. выступал в Гос. Совете и Гос. Думе с отстаиванием позиций реформаторов и, в частности, Столыпина по вопросам законопроектов, вносимых правительством.
Основными проблемами, которым Л. уделял особое внимание, преемственность Указа 9 ноября Общему Положению о крестьянах и Положению о выкупе от 19 февраля 1861; взаимоотношение общины и частного собственника-крестьянина; хозяйственно-правовой статус семьи и вопросы семейной собственности и др.
Л. доказывал, что Указ 9 ноября генетически связан с основными нормативными актами Великой реформы 1861 г. и продолжал курс на формирование института мелкой частной собственности в деревне, отклонение от которого наметилось после выхода закона от 14 декабря 1893г. о неотчуждаемости крестьянских наделов. Согласно ему, общинный союз превратился не только в хозяйственный, но и в административный институт с неясным юридическим статусом.
Доказывая, что Указ 9 ноября не направлен на насильственное разрушение общины, Л. поднял проблему её определения: «…число земельных обществ в России никакая статистика точно определить не может, потому что под земельными обществами понимаются самые различные общества. Одни под земельными обществами разумеют общества, которые фактически владеют землей отдельно, другие - такие общества, которые владеют по одному общему акту землеустройства, хотя фактически их владения отдельны» (Заседание пятое. Продолжение обсуждения Указа 9 ноября 1906 г. 24 октября 1908 г.// Государственная дума. Третий созыв. Сессия вторая. 1908-1909 гг.Стенографические отчеты. СПб., 1909. Ч. I.)
Действительно, ни в одном общегосударственном нормативном акте не содержалось чёткого определения общины. Исключение составляли Местные Положения о крестьянах, которые издавались для различных регионов империи. Это давало повод не только конкьюнктурной трактовки общинного союза, но и порождало неразбериху при техническом землеустройстве.
Поэтому Л. стремился донести идею Столыпина о необходимости выработки единых критериев общины с тем, чтобы осуществить её постепенную трансформацию в союз свободных землевладельцев. Там же, где община фактически перестала существовать, землеустроителям оставалось лишь провести размежевание земельных наделов между крестьянами. Но, даже и тогда правительство готово было пойти на «…признание подворными таких земельных общин, в которых община фактически прекратилась». Осторожное отношение к общинному союзу проявлялось и в том, что Л. использовал термин «подворная община» даже для обозначения союза подворных землевладельцев, которые уже были фактически не связаны друг с другом.
Л. отстаивал не только принципы, но и динамику реформирования в деревне, объясняя поступательное движение землеустройства техническими возможностями правительства. Критика противников преобразований основывалась на том, что Указ 9 ноября позволял укреплять землю в частную собственность без сведения её в один надел, без выдела в натуре и переселения на хутор. Таким образом, создавалось впечатление, что правительству было важно «вбить клин в общину», не производя при этом никаких агроулучшений и даже, наоборот, усугубляя чересполосицу и дефекты землепользования.
Л. указывал, что недостаток землеустроительных мощностей, отсутствие сложившейся системы учёта земли и землевладельцев (земельного кадастра), особенности культурного развития деревни могли привести к тому, домохозяева лишились бы возможности вообще укреплять землю в собственность. Как только, по мнению Л., первый шаг был сделан и земледельцы стали собственниками, появилась возможность осуществлять культурное землеустройство и производить раздел бывших общинных угодий на единоличные обособленные владения.
Значительное место в выступлениях, Л. уделял вопросам крестьянской семейной собственности. Его позиция основывалась на нескольких принципах: семейная собственность является пережитком патриархальных отношений в деревне; она определялась хозяйственно-правовой обособленностью крестьян, обособленностью крестьянского правосознания; законодатель не сумел дать легального определения институту семейной собственности. Вслед за Столыпиным, он утверждал, что в сенатской практике – основном источнике по семейной собственности- можно найти можно найти определения, удовлетворяющие как её сторонников, так и противников.
Поэтому попытка сохранения этого института, его законодательного определения шла вразрез не только с правовой традицией, но и ходом социально-экономического развития России: «Вопрос не в том, существовала ли у нас семейная собственность…, а в том, развилась ли у нас семейная собственность до степени юридического, определенного института…» (Заседание от 24.03.10.// Государственный совет. Сессия пятая. 1909-1910 гг. Стенографические отчеты. СПб., 1910 ).
Определяя статус крестьянского двора, законодатель также должен был превратить домохозяина в полноправного собственника, не обременённого административными обязанностями по отношению к членам своей семьи. Предусматривалось разграничивать право на землю и права на жилище во избежание возможного самоуправства со стороны собственника –домохозяина по отношению членов своей семьи. Последнее, представлялось безусловным правом каждого живущего в крестьянской усадьбе.
Л. неоднократно касался темы возможных спекуляций с землёй и опасности образования латифундий. На основании фактического цифрового материала доказывал, что спекуляции с земельным фондом были незначительны. Свободный земельный фонд образовывался в основном из-за потребностей переселения, а также перераспределения земли внутри сельских обществ как средство борьбы с чересполосицей. Тем не менее, указывал на то, что правительство внимательно следило за динамикой земельного рынка и стремилось не только бороться с возможной спекуляцией, но и разрабатывать меры, упреждающие её. Одной из таких мер Л. считал сохранение особого статуса для надельной земли: невозможность обращения взыскания на неё по долгам; отчуждение земли только крестьянам и приравненным к ним и т.д.
Указывал на возможность введения института упрощённой опеки над сельскими обывателями вследствие их расточительности, участвуя в подготовке соответствующего законопроекта. Существенным нововведением относительно ранее существующих опекунских процедур, было указание на замену административного порядка наложения судебным. Закон был принят в окончательной редакции 18 мая 1911 г.
Разъяснял позицию по вопросам горного права. Настаивал на автоматическом признании права собственности на недра за собственником земли.
Выступления Л. всегда подкреплялись большим количеством фактического, цифрового материала. Его отличала тщательная проработка не только предмета обсуждения, но и нюансов. Весь период обсуждения Указа 9 ноября он представлял данные о ходе преобразований, отмечал динамику отдельных мероприятий, их соотношение. Одновременно с этим, он уклонялся от обсуждения политических аспектов реформирования.
Архивы: РГИА. Ф. 1343. Оп. 51. Д. Ф. 642 Л. 67.; д. 644. Л. 381
Источники: Государственный совет. Сессия пятая. 1909-1910 гг. Стенографические отчеты. СПб., 1910. Государственная Дума. Третий созыв. Сессия первая. 1907-1908 гг. Стенографические отчеты. СПб., 1908. Ч. I. Государственная дума. Третий созыв. Сессия вторая. 1908-1909 гг.Стенографические отчеты. СПб., 1909. Ч. I. Государственная Дума. Третий созыв. Сессия третья. 1909-1910 гг. Стенографические отчеты СПб., 1910. Государственная Дума. Третий созыв. Сессия четвёртая. 1910-1911 гг. Стенографические отчеты СПб., 1910-1911. Столыпин П.А. Переписка. М. РОССПЭН, 2004.
Литература: Государственный Совет Российской Империи, 1906-1917. М.: РОССПЭН, 2008. Куликов С. В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка. Рязань, 2004. Лыкошин А. И. Об отыскании недвижимых имений из чужого владения. СПб., 1888. .Лыкошин, А. И.Ипотечная реформа и межевание.//ЖМЮ, № 3-4. Лыкошин А. И. Общинное и подворное владение :К пересмотру Положений 19 февраля 1861 года //ЖМЮ, №1-2, 1896.
Фёдорова Н.А
