Установка памятника
П. А. Столыпину в Москве
Фото: ИТАР-ТАСС
Владимир Путин и Дмитрий Медведев
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"
На сооружение памятника П.А. Столыпину в Москве собрано пожертвований 1095 на сумму 27 586 639.14 руб.
Видео
Вести.Ru
27.12.2012 По материалам программы "Сегодня" НТВ
Первый канал
Президент Фонда изучения наследия П.А. Столыпина Павел Анатольевич Пожигайло на репетиции Сводного детского хора России в Мариинском театре в Санкт-Петербурге.
Евлогий. / C.М. Санькова
Евлогий митрополит (Василий Семенович Георгиевский). 10.04.1868, Село Сомово Одоевского уезда Тульской губернии – 8.08.1946, Париж). Церковный и общественно-политический деятель. В 1895 принял монашеский постриг и стал преподавателем Тульской семинарии. Инспектор Владимирской семинарии (1895-1897). Ректор Холмской семинарии с посвящением в архимандриты (1897-1902). Епископ Люблинский, викарий Холмско-Варшавской епархии (1902-1905). Самостоятельный епископ Люблинский и Седлецкий (1905-1912). С 1912 архиепископ. Депутат II и III Государственной думы. С 14.05.1914 архиепископ Волынский и Житомирский. Участник Поместного Собора 1917-1918. Член Священного Синода при Патриархе Тихоне. С 1921 временно управляющий православными русскими церквами в Западной Европе. С 1922 митрополит.
Сын сельского священника. В детстве его духовником был оптинский старец Амвросий. Окончил Белевское духовное учи-лище первым учеником (1877-1882), Тульскую семинарию, так же первым в выпуске (1882-1888). Вспоминая позднее годы обучения в семинарии, Е. писал: «Многие из нас вынесли из своих семей, из сел и деревень. Где протекало детство в непосредственном общении с народом, смутные чаяния, мечтанья, а так же запас воспоминаний о горьких обидах и унижениях. Сочетание богословских занятий, приуготовлявших нас к пастырству, и социальных идей породило то своеобразное «народничество», к которому и я тяготел тогда всей душой. Народ вызывал во мне глубокую жалость. Меня тревожило, что он пропадает в грязи, темноте и бедности… Хотелось поскорей стать сельским священником и приняться за духовно-просветительную работу». В годы учебы в Московской Духовной Академии (1888-1892) Е. находился под воздействием нового ректора Антония Храповицкого, который «возжег в сердцах рвение к церковно-общественной работе, пробудил сознание долга служить Церкви и обществу, идти с церковным знаменем на арену общественной жизни». Уже в этот период Е. стал склоняться к мысли о монашеском постриге. По окончании Московской Духовной Академии (1888-1892) в ожидании вакансии был домашним учителем в Туле в семье Лопухиных с октября 1892 по март 1893. Затем был назначен в г. Ефремов на должность помощника смотрителя духовного училища.
Став ректором Холмской семинарии совмещал эту службу с должностью благочинного женских монастырей Холмщины. Часто совершая поездки по своей епархии, Е. пришел к выводу, что «местное чиновничество ладило с польскими помещиками и в быту даже от них несколько зависело. Опоры приходилось искать не в местных властях, а в центре, в мощи русского государства». В 1905 был избран от православного населения Люблинской и Седлецкой губернии во II Думу и примкнул там к правому крылу.
Работал в составе комиссий вероисповедальной, по народному образованию и аграрной. Выступление Е. по аграрному вопросу, которое заканчивалось выводами о необходимости улучшения положения малоземельного и безземельного крестьянства юго-западных областей, вызвало «крайнее негодование» депутатов-поляков, которые опасались, что это «улучшение» будет проводиться за их счет. Е. был лично знаком с семьей П.А. Столыпина. Перед прочтением Столыпиным правительственной декларации во второй Думе к нему приезжала супруга председателя Совета министров О.Б. Столыпина с просьбой помолиться за успех выступления, добавив: «Я тоже буду в Думе мысленно за него молиться, мне будет легче, если я буду знать, что и вы молитесь за него в эти минуты». Ввиду негативного отношения к ситуации во II Думе Е. поддержал ее роспуск и изменение избирательного закона.
Как записала в своем дневнике А.В. Богданович 20 июня 1907 после встречи с Е.: «Он говорил, что с гнетущим чувством ездил на эти заседания, возвращался с них больной. Евлогий тоже сказал, что ему было очень тяжело выступить с речью в этой Думе – он чувствовал, как недоброжелательно она относилась к правым». Е. рассказывал ей как «левые крестьяне, т.е. которые только и ждали, чтобы им даром раздали землю, после речей Кутлера и Столыпина возмущались последним, говоря, что так было хорошо – Кутлер всем дал землю, а пришел Столыпин на кафедру и всю землю отнял». В III Думе перешел от крайне правых во фракцию умеренно-правых, затем в объединенную фракцию умеренно-правых и националистов, член Совета фракции. После вхождения партии умеренно-правых в ВНС Е. был избран в члены нового Совет партии. Крайне-правые не простили Е. этого «предательства». В частности В.М. Пуришкевич негативно отзывался о нем., полагая, что Е. «много вреда приносит русскому делу в Думе, что он неискренний, двуличный, вредный человек». В III Думе Е. поддержал проект введения земства в Западном крае, доказывая, что законодательное ограждение русских интересов в земстве является необходимой подпоркой для неокрепшего русского самосознания в этом крае. После думского выступления Столыпина по проекту, завершившегося словами: «Западный край – край русский навеки» Е. вошел в правительственную ложу и троекратно поцеловал Столыпина. Был председателем вероисповедальной комиссии, поддерживая позицию Столыпина, выступавшего за свободу совести, но полагавшего, что общество еще не готово для свободы религиозной пропаганды. Е. высказывался против изменения статьи 1 законопроекта о переходе из одного вероисповедания в другое, которая в правительственной редакции разрешала всем совершеннолетним переходить беспрепятственно из одной веры в другую, однако для христиан особо оговаривалось, что они могут переходить лишь из одной христианской конфессии в другую. В редакции комиссии это ограничение с христиан было снято, и они, наравне с остальными гражданами могли перейти в любую веру, не преследуемую уголовно. Е. доказывал, что для церкви эта поправка роли не играла, но для государства имела немаловажное значение, так как с принятием изменений комиссии в российское законодательство будет внесена «идея равноправности, равноценности христианства и не христианства, идея, в сущности, религиозного безразличия», а это пагубно отразится на гражданах, а значит, и на самом государстве. Ранее, в одном из своих выступлений, Е. указывал, что государство в церкви «должно видеть великую нравственную силу, воспитывающую … русских граждан». Несколько раз в III Думе поднимался вопрос о соотношении церкви и государства и степени вмешательства последнего в церковную жизнь. Происходило это, главным образом, при обсуждении сметы Святейшего Синода, во время которого комиссия неоднократно выражала пожелания о реорганизации церковной организации и управления. Отношение националистов к этому вопросу, как правило, поручалось выражать Е. Он признавал существование излишней бюрократизации в церковной организации, но считал, что вмешательство государства может лишь увеличить ее. «Роль государства по отношению к церкви, – по мнению Е., – должна заключаться в предоставлении ей самой широкой возможности осуществлять ее высокие задачи». В следующую сессию при попытках бюджетной комиссии ограничить самостоятельность церкви в области ее хозяйства, Е. продолжал развивать свою идею о том, что сильная церковь не опасна государству, а полезна.
При обсуждении законопроекта о всеобщем образовании. Е. критиковал его за предполагаемый переход власти над церковными школами от непосредственно церкви в руки училищного совета, усматривая в этом «устранение церкви от дела учительства» через отнятие у церкви церковно-приходских школ. Еще в период II Думы Е. стал инициатором проекта о выделении из состава Царства Польского восточных частей Люблинской и Седлецкой губерний и образование из них особой Холмской губернии с присоединением ее к коренной России, поддержанный Столыпиным. Большую роль в продвижении этого проекта играло «Холмское православное св. Богородицкое братство», главным попечителем которого был Е., а покровительство ему оказывал сам Николай II. 19.05.1909 законопроект был внесен правительством на рассмотрение III Думы и сдан в комиссию законодательных предположений. Е., будучи членом этой комиссии, имел возможность отстаивать там свое детище. Против проекта выступали, в первую очередь, поляки, называвшие его «четвертованием» и «четвертым разделом Польши». Их поддерживала левая часть Думы, в первую очередь, кадеты. В комиссии холмскому законопроекту было посвящено 16 заседаний с 1 февраля по 22 апреля 1911 г. Октябристы обещали националистам свою поддержку в холмском вопросе при условии взаимных уступок, но националисты сомневались в надежности союзников. Они «всю сессию продержали нас, националистов, на узде, «барышничая» голосами», - вспоминал Е. Он также опасался, что правые не поддержат законопроект из-за того, что его инициатор перешел от крайне правых к националистам. За холмский проект Е. ратовал не только в Думе, но и вне ее стен, стремясь сделать популярной в петербургском обществе самую идею холмской административной самостоятельности, знакомить с Холмщиной, с ее историей, внутренним состоянием. В результате подобной деятельности о Холмщине заговорили в прессе и в общественных кругах. Агитация за Холмский проект велась и во время поездки в Варшаву, организованной Е. под руководством П.Н. Балашова. Дабы ускорить продвижение холмского законопроекта, весной 1911 Е. побывал у Столыпина. «Он был на моей стороне, – вспоминал впоследствии епископ, – а мне, благодаря его ясному национальному сознанию, говорить с ним было легко». Столыпин обещал взять осенью судьбу законопроекта в свои руки. Но этим планам помешала его смерть. Новый председатель Совета министров В.Н. Коковцов к холмскому проекту отнесся довольно безучастно, заявив в личной беседе с Е.: «Препятствовать не буду, но смысла не вижу, вопроса не знаю, защищать законопроект не буду – поручу его кому-нибудь...». Е. холмский законопроект представлялся необходимым не только с точки зрения интересов коренного русского населения края, но и с точки зрения интересов Царства Польского как «единственный способ облегчить введение» там земского и городского самоуправления. В своем думском выступлении Е. призывал: «Давайте Польше самоуправление, но не обрекайте на денационализацию клочок исконной русской земли». В качестве архиепископа Холмского Е. несколько лет продолжал работать в этом крае. Он участвовал в развитии холмской просветительной жизни. С его участием при Холмском Братстве была создана типография и стал издаваться еженедельник «Холмская Русь». Там же были разработаны «правила, предназначенные для урегулирования отношений между местными народностями», распространявшиеся среди населения края и популяризировавшиеся в националистической печати. Помимо этого, Е. принимал деятельное участие в создании ряда общественных организаций, которые должны были способствовать, развитию русского самосознания в крае. Были созданы культурно-просветительное общество учителей, сельскохозяйственное общество и общество взаимного кредита. Столь долго ожидаемая помощь государства в деле устройства Холмской Руси вскоре принесла Е. разочарование в лице назначенного губернатора А.Н. Волжина, который, по характеристики Е., был полной противоположностью того управителя губернии, который, согласно монархической идеологии, должен был олицетворять в представлении народа «посланца Царя». Е. был огорчен явным небрежением, с которым губернатор относился к пропагандистской работе в крае. Сам же он в 1914 был переведен на Волынь. В годы первой мировой войны был назначен управляющим делами Русской православной церкви на оккупированных территориях. Под его руководством были открыты новые православные приходы и два приюта для сирот. В 1916 был освобожден от должности в связи с ликвидацией Церковного управления оккупированными территориями. После февральской революции 1917 Е. вошел в состав Предсоборного присутствия, затем участвовал в работе первой сессии Всероссийского церковного собора, возглавляя отдел «Богослужение, проповедничество и церковное искусство». После первой сессии Собора Е. поехал на Украину для противостояния украинским автокефалистам, желавшим отделения от московской патриархии. В декабре 1918 Е. был арестован петлюровцами, затем был отпущен, но вскоре арестован польскими властями. После освобождения в августе 1919 был переправлен к генералу А.И. Деникину в Екатеринодар. В 1920 эмигрировал в Грецию, затем переехал в Белград, оттуда в Карловцы. В июле 1920 в составе сербской делегации участвовал в работе Всемирной конференции представителей христи-анских церквей. Предложил резолюцию, в которой выражалось сочувствие Русской православной церкви за те гонения, которые она претерпевает от советской власти. Поддерживал связь с РПЦ в России. Был возведен в митрополиты. В октябре-ноябре 1920 Высшее церковное управление, эвакуированное в Константинополь, назначило Е. управляющим всеми западноевропейскими русскими церквами на правах епархиального архиерея. Патриарх Тихон подтвердил это назначение своим указом. Весной 1921 представитель высшего монархического совета Н.Д. Тальберг предложил Е. переехать в Германию, пообещав поддержку в обустройстве управления и передав для этих целей 10 000 марок. В апреле 1921 Е. переехал в Берлин, где организовал епархиальное управление. В мае 1921 Е. участвовал в работе монархического съезда в Рейхенгалле. Осенью 1921 участвовал в работе Всезаграничного церковного собора в Карловцах. Выступил против высказывания на Соборе политических заявлений, которые моглииметь негативные последствия для РПЦ в России. В январе 1922 патриарх Тихон возвел Е. в сан митрополита. Указом патриарха и Высшего церковного совета 5.05.1922 Высшее Церковное Управление за границей упразднялось, а власть была передана Е. Архиерейский Собор 1922, упразднив ВЦУ, передал власть не Е., а Синоду. На Соборе 1923 Западно-Европейской епархии во главе с Е. была предоставлена автономия. В 1926 произошел разрыв между Е. и Карловацкими архиереями, не желавшими признавать распоряжения РПЦ. Летом 1927 Е. созвал первый Епархиальный съезд, поддержавший его решение. Е. и подвластное ему духовенство согласились подписать обязательства о «лояльности» по отношению к советскому правительству как признание аполитичности эмигрантской церкви. В 1930 после заявления митрополита Сергия иностранным журналистам о том, что в СССР нет гонений на церковь Е. принял участие в молениях о страждущей русской церкви в Лондоне. В результате он был уволен Сергием от управления русской церковью в Западной Европе. Будучи объявленным вне закона и «карловчанами» и Москвой, Е. был принят под юрисдикцию Вселенского патриарха. В конце 1922 Е. переехал в Париж и перевел туда Епархиальное управление. Основал в Париже Сергиевское подворье и Богословский институт. Был тесно связан с Русским студенческим христианским движением (РСХД). Являлся сторонником экуменизма, принимал активное участие в Эдинбургской (1937) и Утрехтской (1938) конференциях, посвященных организации экуменистического движения. В феврале 1945 Е. обратился к пастве с призывом вернуться в лоно РПЦ. Осенью 1945 Е. обратился с официальным ходатайством о его возвращении под юрисдикцию Москвы. Эти действия вызвали протест многих членов его епархии. Московский патриарх утвердил это ходатайство. Митрополит Е. стал экзархом Московского патриарха, продолжая при этом оставаться и экзархом Вселенского патриарха.
Арх.: ГАРФ. Ф. Р-5919 – Евлогий (Георгиевский Василий Семенович). 1 оп., 157 ед. хр., 1918-1933 гг.
Соч.: Доклад епископа Евлогия, читанный в Национальном клубе 26 марта 1910 г. «В чем спасение Холмщины». // Известия всероссийского национального клуба – 1911 - № 2 (март); Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни: Воспоминания. М., 1994.
Лит.: Струве Н.А. Митрополит Евлогий (1868-1946) // Белёвские чтения. Вып. 3. М., 2003. С. 116-123; Кострюков А. Митрополит Евлогий (Георгиесвский) и патриарший указ об упразднении зарубежного ВЦУ // Журнал Московской патриархии. 2006. № 12. С. 75-81; Можаева Л.А. Евлогий (Георгиевский Василий Семенович) (1868-1946) // Новый исторический вестник. 2004. № 1. С. 112-137.
Сын сельского священника. В детстве его духовником был оптинский старец Амвросий. Окончил Белевское духовное учи-лище первым учеником (1877-1882), Тульскую семинарию, так же первым в выпуске (1882-1888). Вспоминая позднее годы обучения в семинарии, Е. писал: «Многие из нас вынесли из своих семей, из сел и деревень. Где протекало детство в непосредственном общении с народом, смутные чаяния, мечтанья, а так же запас воспоминаний о горьких обидах и унижениях. Сочетание богословских занятий, приуготовлявших нас к пастырству, и социальных идей породило то своеобразное «народничество», к которому и я тяготел тогда всей душой. Народ вызывал во мне глубокую жалость. Меня тревожило, что он пропадает в грязи, темноте и бедности… Хотелось поскорей стать сельским священником и приняться за духовно-просветительную работу». В годы учебы в Московской Духовной Академии (1888-1892) Е. находился под воздействием нового ректора Антония Храповицкого, который «возжег в сердцах рвение к церковно-общественной работе, пробудил сознание долга служить Церкви и обществу, идти с церковным знаменем на арену общественной жизни». Уже в этот период Е. стал склоняться к мысли о монашеском постриге. По окончании Московской Духовной Академии (1888-1892) в ожидании вакансии был домашним учителем в Туле в семье Лопухиных с октября 1892 по март 1893. Затем был назначен в г. Ефремов на должность помощника смотрителя духовного училища.
Став ректором Холмской семинарии совмещал эту службу с должностью благочинного женских монастырей Холмщины. Часто совершая поездки по своей епархии, Е. пришел к выводу, что «местное чиновничество ладило с польскими помещиками и в быту даже от них несколько зависело. Опоры приходилось искать не в местных властях, а в центре, в мощи русского государства». В 1905 был избран от православного населения Люблинской и Седлецкой губернии во II Думу и примкнул там к правому крылу.
Работал в составе комиссий вероисповедальной, по народному образованию и аграрной. Выступление Е. по аграрному вопросу, которое заканчивалось выводами о необходимости улучшения положения малоземельного и безземельного крестьянства юго-западных областей, вызвало «крайнее негодование» депутатов-поляков, которые опасались, что это «улучшение» будет проводиться за их счет. Е. был лично знаком с семьей П.А. Столыпина. Перед прочтением Столыпиным правительственной декларации во второй Думе к нему приезжала супруга председателя Совета министров О.Б. Столыпина с просьбой помолиться за успех выступления, добавив: «Я тоже буду в Думе мысленно за него молиться, мне будет легче, если я буду знать, что и вы молитесь за него в эти минуты». Ввиду негативного отношения к ситуации во II Думе Е. поддержал ее роспуск и изменение избирательного закона.
Как записала в своем дневнике А.В. Богданович 20 июня 1907 после встречи с Е.: «Он говорил, что с гнетущим чувством ездил на эти заседания, возвращался с них больной. Евлогий тоже сказал, что ему было очень тяжело выступить с речью в этой Думе – он чувствовал, как недоброжелательно она относилась к правым». Е. рассказывал ей как «левые крестьяне, т.е. которые только и ждали, чтобы им даром раздали землю, после речей Кутлера и Столыпина возмущались последним, говоря, что так было хорошо – Кутлер всем дал землю, а пришел Столыпин на кафедру и всю землю отнял». В III Думе перешел от крайне правых во фракцию умеренно-правых, затем в объединенную фракцию умеренно-правых и националистов, член Совета фракции. После вхождения партии умеренно-правых в ВНС Е. был избран в члены нового Совет партии. Крайне-правые не простили Е. этого «предательства». В частности В.М. Пуришкевич негативно отзывался о нем., полагая, что Е. «много вреда приносит русскому делу в Думе, что он неискренний, двуличный, вредный человек». В III Думе Е. поддержал проект введения земства в Западном крае, доказывая, что законодательное ограждение русских интересов в земстве является необходимой подпоркой для неокрепшего русского самосознания в этом крае. После думского выступления Столыпина по проекту, завершившегося словами: «Западный край – край русский навеки» Е. вошел в правительственную ложу и троекратно поцеловал Столыпина. Был председателем вероисповедальной комиссии, поддерживая позицию Столыпина, выступавшего за свободу совести, но полагавшего, что общество еще не готово для свободы религиозной пропаганды. Е. высказывался против изменения статьи 1 законопроекта о переходе из одного вероисповедания в другое, которая в правительственной редакции разрешала всем совершеннолетним переходить беспрепятственно из одной веры в другую, однако для христиан особо оговаривалось, что они могут переходить лишь из одной христианской конфессии в другую. В редакции комиссии это ограничение с христиан было снято, и они, наравне с остальными гражданами могли перейти в любую веру, не преследуемую уголовно. Е. доказывал, что для церкви эта поправка роли не играла, но для государства имела немаловажное значение, так как с принятием изменений комиссии в российское законодательство будет внесена «идея равноправности, равноценности христианства и не христианства, идея, в сущности, религиозного безразличия», а это пагубно отразится на гражданах, а значит, и на самом государстве. Ранее, в одном из своих выступлений, Е. указывал, что государство в церкви «должно видеть великую нравственную силу, воспитывающую … русских граждан». Несколько раз в III Думе поднимался вопрос о соотношении церкви и государства и степени вмешательства последнего в церковную жизнь. Происходило это, главным образом, при обсуждении сметы Святейшего Синода, во время которого комиссия неоднократно выражала пожелания о реорганизации церковной организации и управления. Отношение националистов к этому вопросу, как правило, поручалось выражать Е. Он признавал существование излишней бюрократизации в церковной организации, но считал, что вмешательство государства может лишь увеличить ее. «Роль государства по отношению к церкви, – по мнению Е., – должна заключаться в предоставлении ей самой широкой возможности осуществлять ее высокие задачи». В следующую сессию при попытках бюджетной комиссии ограничить самостоятельность церкви в области ее хозяйства, Е. продолжал развивать свою идею о том, что сильная церковь не опасна государству, а полезна.
При обсуждении законопроекта о всеобщем образовании. Е. критиковал его за предполагаемый переход власти над церковными школами от непосредственно церкви в руки училищного совета, усматривая в этом «устранение церкви от дела учительства» через отнятие у церкви церковно-приходских школ. Еще в период II Думы Е. стал инициатором проекта о выделении из состава Царства Польского восточных частей Люблинской и Седлецкой губерний и образование из них особой Холмской губернии с присоединением ее к коренной России, поддержанный Столыпиным. Большую роль в продвижении этого проекта играло «Холмское православное св. Богородицкое братство», главным попечителем которого был Е., а покровительство ему оказывал сам Николай II. 19.05.1909 законопроект был внесен правительством на рассмотрение III Думы и сдан в комиссию законодательных предположений. Е., будучи членом этой комиссии, имел возможность отстаивать там свое детище. Против проекта выступали, в первую очередь, поляки, называвшие его «четвертованием» и «четвертым разделом Польши». Их поддерживала левая часть Думы, в первую очередь, кадеты. В комиссии холмскому законопроекту было посвящено 16 заседаний с 1 февраля по 22 апреля 1911 г. Октябристы обещали националистам свою поддержку в холмском вопросе при условии взаимных уступок, но националисты сомневались в надежности союзников. Они «всю сессию продержали нас, националистов, на узде, «барышничая» голосами», - вспоминал Е. Он также опасался, что правые не поддержат законопроект из-за того, что его инициатор перешел от крайне правых к националистам. За холмский проект Е. ратовал не только в Думе, но и вне ее стен, стремясь сделать популярной в петербургском обществе самую идею холмской административной самостоятельности, знакомить с Холмщиной, с ее историей, внутренним состоянием. В результате подобной деятельности о Холмщине заговорили в прессе и в общественных кругах. Агитация за Холмский проект велась и во время поездки в Варшаву, организованной Е. под руководством П.Н. Балашова. Дабы ускорить продвижение холмского законопроекта, весной 1911 Е. побывал у Столыпина. «Он был на моей стороне, – вспоминал впоследствии епископ, – а мне, благодаря его ясному национальному сознанию, говорить с ним было легко». Столыпин обещал взять осенью судьбу законопроекта в свои руки. Но этим планам помешала его смерть. Новый председатель Совета министров В.Н. Коковцов к холмскому проекту отнесся довольно безучастно, заявив в личной беседе с Е.: «Препятствовать не буду, но смысла не вижу, вопроса не знаю, защищать законопроект не буду – поручу его кому-нибудь...». Е. холмский законопроект представлялся необходимым не только с точки зрения интересов коренного русского населения края, но и с точки зрения интересов Царства Польского как «единственный способ облегчить введение» там земского и городского самоуправления. В своем думском выступлении Е. призывал: «Давайте Польше самоуправление, но не обрекайте на денационализацию клочок исконной русской земли». В качестве архиепископа Холмского Е. несколько лет продолжал работать в этом крае. Он участвовал в развитии холмской просветительной жизни. С его участием при Холмском Братстве была создана типография и стал издаваться еженедельник «Холмская Русь». Там же были разработаны «правила, предназначенные для урегулирования отношений между местными народностями», распространявшиеся среди населения края и популяризировавшиеся в националистической печати. Помимо этого, Е. принимал деятельное участие в создании ряда общественных организаций, которые должны были способствовать, развитию русского самосознания в крае. Были созданы культурно-просветительное общество учителей, сельскохозяйственное общество и общество взаимного кредита. Столь долго ожидаемая помощь государства в деле устройства Холмской Руси вскоре принесла Е. разочарование в лице назначенного губернатора А.Н. Волжина, который, по характеристики Е., был полной противоположностью того управителя губернии, который, согласно монархической идеологии, должен был олицетворять в представлении народа «посланца Царя». Е. был огорчен явным небрежением, с которым губернатор относился к пропагандистской работе в крае. Сам же он в 1914 был переведен на Волынь. В годы первой мировой войны был назначен управляющим делами Русской православной церкви на оккупированных территориях. Под его руководством были открыты новые православные приходы и два приюта для сирот. В 1916 был освобожден от должности в связи с ликвидацией Церковного управления оккупированными территориями. После февральской революции 1917 Е. вошел в состав Предсоборного присутствия, затем участвовал в работе первой сессии Всероссийского церковного собора, возглавляя отдел «Богослужение, проповедничество и церковное искусство». После первой сессии Собора Е. поехал на Украину для противостояния украинским автокефалистам, желавшим отделения от московской патриархии. В декабре 1918 Е. был арестован петлюровцами, затем был отпущен, но вскоре арестован польскими властями. После освобождения в августе 1919 был переправлен к генералу А.И. Деникину в Екатеринодар. В 1920 эмигрировал в Грецию, затем переехал в Белград, оттуда в Карловцы. В июле 1920 в составе сербской делегации участвовал в работе Всемирной конференции представителей христи-анских церквей. Предложил резолюцию, в которой выражалось сочувствие Русской православной церкви за те гонения, которые она претерпевает от советской власти. Поддерживал связь с РПЦ в России. Был возведен в митрополиты. В октябре-ноябре 1920 Высшее церковное управление, эвакуированное в Константинополь, назначило Е. управляющим всеми западноевропейскими русскими церквами на правах епархиального архиерея. Патриарх Тихон подтвердил это назначение своим указом. Весной 1921 представитель высшего монархического совета Н.Д. Тальберг предложил Е. переехать в Германию, пообещав поддержку в обустройстве управления и передав для этих целей 10 000 марок. В апреле 1921 Е. переехал в Берлин, где организовал епархиальное управление. В мае 1921 Е. участвовал в работе монархического съезда в Рейхенгалле. Осенью 1921 участвовал в работе Всезаграничного церковного собора в Карловцах. Выступил против высказывания на Соборе политических заявлений, которые моглииметь негативные последствия для РПЦ в России. В январе 1922 патриарх Тихон возвел Е. в сан митрополита. Указом патриарха и Высшего церковного совета 5.05.1922 Высшее Церковное Управление за границей упразднялось, а власть была передана Е. Архиерейский Собор 1922, упразднив ВЦУ, передал власть не Е., а Синоду. На Соборе 1923 Западно-Европейской епархии во главе с Е. была предоставлена автономия. В 1926 произошел разрыв между Е. и Карловацкими архиереями, не желавшими признавать распоряжения РПЦ. Летом 1927 Е. созвал первый Епархиальный съезд, поддержавший его решение. Е. и подвластное ему духовенство согласились подписать обязательства о «лояльности» по отношению к советскому правительству как признание аполитичности эмигрантской церкви. В 1930 после заявления митрополита Сергия иностранным журналистам о том, что в СССР нет гонений на церковь Е. принял участие в молениях о страждущей русской церкви в Лондоне. В результате он был уволен Сергием от управления русской церковью в Западной Европе. Будучи объявленным вне закона и «карловчанами» и Москвой, Е. был принят под юрисдикцию Вселенского патриарха. В конце 1922 Е. переехал в Париж и перевел туда Епархиальное управление. Основал в Париже Сергиевское подворье и Богословский институт. Был тесно связан с Русским студенческим христианским движением (РСХД). Являлся сторонником экуменизма, принимал активное участие в Эдинбургской (1937) и Утрехтской (1938) конференциях, посвященных организации экуменистического движения. В феврале 1945 Е. обратился к пастве с призывом вернуться в лоно РПЦ. Осенью 1945 Е. обратился с официальным ходатайством о его возвращении под юрисдикцию Москвы. Эти действия вызвали протест многих членов его епархии. Московский патриарх утвердил это ходатайство. Митрополит Е. стал экзархом Московского патриарха, продолжая при этом оставаться и экзархом Вселенского патриарха.
Арх.: ГАРФ. Ф. Р-5919 – Евлогий (Георгиевский Василий Семенович). 1 оп., 157 ед. хр., 1918-1933 гг.
Соч.: Доклад епископа Евлогия, читанный в Национальном клубе 26 марта 1910 г. «В чем спасение Холмщины». // Известия всероссийского национального клуба – 1911 - № 2 (март); Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни: Воспоминания. М., 1994.
Лит.: Струве Н.А. Митрополит Евлогий (1868-1946) // Белёвские чтения. Вып. 3. М., 2003. С. 116-123; Кострюков А. Митрополит Евлогий (Георгиесвский) и патриарший указ об упразднении зарубежного ВЦУ // Журнал Московской патриархии. 2006. № 12. С. 75-81; Можаева Л.А. Евлогий (Георгиевский Василий Семенович) (1868-1946) // Новый исторический вестник. 2004. № 1. С. 112-137.
С.М. Санькова
