Установка памятника
П. А. Столыпину в Москве
Фото: ИТАР-ТАСС
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"
На сооружение памятника П.А. Столыпину в Москве собрано пожертвований 1095 на сумму 27 586 639.14 руб.
Видео
Гучков Александр Иванович. / К.А. Соловьев
В 1902-1908 управляющий Московским учетным банком, член советов Петербургского учетного и ссудного банков, страхового общества «Россия», товарищества А.С. Суворина «Новое время». В 1905 участвовал в земских и городских съездах. В октябре 1905 участвовал в переговорах с С.Ю. Витте о создании «конституционного кабинета». В ноябре – декабре присутствовал на Царскосельских совещаниях, где обсуждалось будущее избирательное законодательство. Один из основателей партии «Союз 17 октября. С 1906 председатель ее ЦК.
Впервые встретился с П.А. Столыпиным 27 апреля 1906 на квартире брата последнего – журналиста А.А. Столыпина. В ходе беседы П.А. Столыпин высказал свое одобрение политический выступлений Г., считавшего недопустимым установление парламентаризма в России. Впоследствии их связали дружеские отношения. Г. считал, что этому способствовало общее видение перспектив развития страны, в которой постепенно должно упрочиваться положение крестьянства. «На этой вере в мощную силу крестьянства я сошелся с покойным П.А. Столыпиным. Он происходил из другой среды, но по какой-то особой чуткости понимал, что интересы крестьянского населения в нашей стране должны быть главенствующие. Все остальное должно занимать служебное по отношению к ним положение» (Партия «Союз 17 октября»: Протоколы III съезда, конференций и заседаний ЦК 1907-1915 гг.: В 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 360).
В июле 1906 Столыпин предложил Г. (наряду с П.А. Гейденом, А.Ф. Кони, Н.Н. Львовым) войти в состав формировавшегося правительства в качестве министра торговли и промышленности. 17 июля 1906 Г. писал жене: «В день приезда я был у Столыпина, который заявил мне, что имеется намерение обновить министерство, что первое имя, на котором он остановился, было мое имя, что когда он назвал меня государю, то и он сказал, что хотел бы назвать именно меня» (ГАРФ. Ф. 555. Оп. 1. Д. 1670. Ч. 2. Л. 59). Г. обусловил свое согласие принятием Советом министров определенной программы реформ и бóльшим числом министерских портфелей, предоставляемых общественным деятелям. По мнению Г., Столыпин был готов пойти на уступки, однако испытывал сильное давление со стороны императора и его ближайшего окружения, не готового согласиться на формирование правительства с участием представителей либеральной общественности, что предопределило неудачу переговоров. Кроме того, в ходе личной беседы А.И. Гучкова и Н.Н. Львова с Николаем II стало ясно, что император не готов на принципиальное изменение политического курса, что лишало смысла участие общественных деятелей в правительстве. В итоге Г. пришлось отказаться от предложения, тем не менее он последовательно поддерживал курс нового председателя Совета министров. Вместе с тем уже тогда у Г. сформировалось представление об обреченности существовавшего порядка. 4 августа 1906 г. он писал жене: «Так тяжело на душе, что и сказать нельзя. Петербургские или вернее Петергофские впечатления совсем доконали меня. Никакого просвета, никакой надежды в ближайшем будущем. Мы идем навстречу еще более тяжелым потрясениям. И что еще вносит некоторое примирительное чувство, так это сознание, что невинных нет, что все жертвы готовящейся катастрофы несут в себе свою вину, что совершается великий акт исторической справедливости. Действительно, жаль отдельных лиц, до боли жаль, но не жаль всю совокупность этих лиц, целые классы, весь строй… И тогда хочется просто отойти в сторону» (ГАРФ. Ф. 555. Оп. 1. Д. 1670. Ч. 2. Л. 66).
В августе 1906 в отличие от многих представителей либеральной общественности поддержал введение военно-полевых судов, считая, что эта мера необходима для установления правового порядка в стране. В декабре 1906 участвовал в создании газеты «Голос Москвы». С мая по октябрь 1907 член Государственного совета. Настаивал на необходимости роспуска II Думы, как и всех последующих ее созывов, пока не сформируется дееспособное большинство, готовое к конструктивному диалогу с правительством. 8 июня 1907, реагируя на правительственные решения 3 июня, Г. наставлял своих однопартийцев: «Мы должны признать роспуск Государственной думы актом государственной необходимости. Но мы не можем приветствовать его и радоваться, как это делают наши соседи справа, потому что считаем большим несчастьем для страны, что правительство и монарх вынуждены были прибегнуть к акту 3 июня, который является переворотом. С другой стороны, печально, что этот акт является необходимостью» (Партия «Союз 17 октября»: Протоколы III съезда, конференций и заседаний ЦК 1907-1915 гг.: В 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 11).
С октября 1907 депутат III Государственной думы от г. Москвы. Возглавил фракцию «Союза 17 октября». Будучи председателем комиссии по государственной обороне, Г. неоднократно выступал в Думе по вопросам армии и военно-морского флота с резкой критикой высшего военного командования России. На пленарном заседании 27 мая 1908 выступил против доминирования великих князей в системе военного управления страны: «Отношения их к другим равноправным инстанциям военного управления, отношение их к своим начальникам, несомненно, носят на себе отпечаток их общественного положения и связанной с ним фактической безответственности» (Государственная дума. Созыв III. Сессия I. Стенографические отчеты. Т. 3. Стб. 1599). Г. регулярно получал поддержку Столыпина в своих конфликтах с военным и морским министрами, которым после беседы с главой правительства приходилось договариваться с думским большинством. Вместе с П.А. Столыпиным Г. подготовил раскол среди правых депутатов, способствовал созданию фракции националистов. В 1910-1911 председатель Думы. Сложил с себя полномочия председателя в связи с проведением закона о земстве в шести губерниях Западного края в чрезвычайно-указном порядке. Настаивал на необходимости голосовать против этого законопроекта, тем самым подчеркивая свое неприятие незаконных действий правительства. Однако, не нашел поддержки среди большинства октябристов. Тем не менее, не желая лично участвовать в нападках на П.А. Столыпина при обсуждении запросов о применении 87 ст. Основных законов, Г. вскоре отправился на Дальний Восток. В апреле – мае 1911 он представитель Российского общества Красного Креста в Маньчжурии для борьбы с эпидемией чумы в русских колониях. Встречался в Петербурге с П.А. Столыпиным за несколько дней до гибели последнего. Они беседовали о ближайшем окружении императора, которое, по мнению Столыпина, дискредитировало личность царя и подрывало основы порядка в России. В связи с фактом убийства Столыпина настаивал на необходимости проведения объективного следствия, заявлял, что «если свет не будет пролит до дна, то надо признать, что “власть есть обреченная власть”» (Савич Н.В. Воспоминания. СПб. – Дюссельдорф, 1993. С. 78).
Осенью 1911 Г. занял настороженную позицию в отношении к правительству В.Н. Коковцова. 9 ноября 1914 Г. писал брату Федору Г.: «Дела идут наружно складно. Но все же объединяющей души у нас нет. Несмотря на хорошие слова, доверия у многих к премьеру нет. Хотелось бы, чтобы они ошиблись. И лично у меня нет ни веры, ни охоты работать» (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 509. Л. 61). Во время избирательной кампании в IV Государственную думу встал в оппозицию к действующей власти. Считал необходимым заключать предвыборные соглашения с кадетами. «Очередной противник – не кадет, а правый, или вернее тот сервильный человек, который ползет в Думу под благословением «батюшек»», - писал он 14 сентября 1912 (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Л. 50). В 1912 проиграл выборы по Москве. С 1914 с начала Первой мировой войны особоуполномоченный Российского общества Красного Креста на фронте. В июле 1915 возглавил Центральный военно-промышленный комитет. Входил в Особое совещание для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства. С сентября 1915 член Государственного совета. Входил в Прогрессивный блок. Вел переговоры среди общественных деятелей и офицеров о возможности дворцового переворота и создании ответственного правительства. Г. настаивал на необходимости активных действий со стороны оппозиций, т. к., по его мнению, в будущем политическая инициатива должна была принадлежать той силе, которая бы сыграла решающую роль в свержении прежнего режима. 2 марта 1917 как представитель Временного комитета Государственной думы вместе в В.В. Шульгиным принял отречение Николая II от престола. В марте – апреле 1917 военный и морской министр в составе Временного правительства. В мае 1917 возглавил «Общество экономического возрождения России». В августе 1917 член Государственного совещания. В сентябре 1917 член Временного совета Российской республики (Предпарламента). Участвовал в финансировании Добровольческой армии. Весной 1919 вел переговоры с Р. Пуанкаре и У. Черчиллем о поддержке Белого движения. В августе 1920 приезжал в Крым для переговоров С П.Н. Врангелем. В эмиграции жил в Берлине, затем в Париже. В 1921-1923 председатель Русского парламентского комитета в Париже. С июля 1921 член Национального комитета. В 1922-1923 выступил одним из инициаторов военного переворота в Болгарии, в котором ключевую роль сыграли части Русской армии. Умер от рака кишечника. Похоронен на кладбище Пер-Лашез в Париже.
В своей деятельности Г. исходил из необходимости способствовать системным преобразованиям России при сохранении ее культурных традиций и политических устоев. К числу безусловных достижений европейской цивилизации, которые должны были найти свое место и в России, Г. относил гражданское равноправие, юридически закрепленные права и свободы, конституционализм. Но утверждение этих универсальных ценностей не подразумевало отказа России от привычных ей норм и обычаев. По словам Г., должен быть построен «мост от прошлого русской жизни к лучезарному будущему. Мы хотели в будущее перенести по этому мосту то, что было истинно ценного в нашей истории. Перенести те святыни, которыми жили наши предки и благовея перед которыми они создали великое государство» (Партия «Союз 17 октября». М., 2000. Т. 2. С. 378). Компромисс между новаторством и преемственностью мог быть достигнут лишь благодаря своего рода общественному договору, который и представлял собой Манифест 17 октября. «Это договор… – это выражение лояльности между исторической властью и народом. Манифест 17 октября есть акт высокого доверия к народу. И октябризм отвечает актом веры со стороны народа в искренность власти» (Партия «Союз 17 октября». М., 2000. Т. 2. С. 374).
В число традиционных ценностей, нуждавшихся в безусловном сохранении, Г. включал устои российской государственности. В первую очередь это подразумевало сохранение целостности страны и сопротивление всем попыткам ее федерализации. «Наш союз… отрицая возможности автономии какой-либо из окраин, в то же время относится отрицательно и к политическому гнету национальностей, населяющих Россию. И то, и другое одинаково ведет к распадению» (Партия «Союз 17 октября». М., 1996. Т. 1. С. 140). Применительно к центральному управлению речь шла об укреплении обновленного монархического начала как «краеугольного камня» политической системы. Г. подчеркивал значение самодержавия в формировании единого государства. Однако, по его мнению, к началу XX в. эта форма правления исчерпала свой исторический потенциал. «Наш идеал – конституционная монархия дуалистического типа, сильная монархическая власть и министерство, ответственное перед монархом», - утверждал Г. на III съезде «Союза 17 октября» 4 октября 1909 (Партия «Союз 17 октября». М., 2000. Т. 2. С. 85). При этом представители администрации должны находиться в общероссийском правовом пространстве, будучи юридически ответственны за все свои действия. Существующие же в монархическом государстве возможности неформального влияния на принятие политических решений должны были быть сведены к минимуму.
Г. был убежденным сторонником сохранения монархии. При этом он чрезвычайно скептично оценивал личность самого императора, чье поведение лишь провоцировало политические конфликты. В беседе с П.А. Столыпиным Г. заявлял: «Если спасать Россию, самого государя, ее надо спасать помимо его, надо не считаться с… отдельными проявлениями его желания, надо настоять» (Александр Иванович Гучков рассказывает… М., 1993. С. 49).
Г. верил в возможность имманентного развития конституционной практики в России. Сам факт наличие новых правовых процедур способствовал изменению всей политической жизни государства. «Выкован молот, который в тяжелой работе пересоздает все условия русской жизни и выкует правовой строй. Мы верим в естественную эволюцию этой новой формы. Рядом с писанной конституцией постепенно нарастает обычное право» (Партия «Союз 17 октября». М., 2000. Т. 2. С. 85). Общественным деятелям оставалось активно участвовать в работе представительных учреждений, взаимодействовать с правительством и постепенно, шаг за шагом, расширять сферы компетенции Думы. Иными словами, должна была утверждаться новая политическая традиция, которая должна была стать следствием не революционных потрясений, а каждодневной рутинной работы. «Если речь идет о взятии крепости бюрократического самовластия, то нужно помнить, что при настоящем соотношении сил штурмом ее не взять. Бюрократия крайним партиям не сдастся. Упразднение бюрократического строя и замена его конституционным под силу только просвещенным умеренно-прогрессивным элементам общества, их настойчивой созидательной работе. По мере поступательного движения эти элементы будут отвоевывать от бюрократии одну победу за другой и в конечном итоге расчистят свободный путь для безопасного перехода от анархического состояния государства к правовому порядку» (Новое время. 15 окт. 1906. № 10988. С. 2).
При этом практическое воплощение идеалов конституционализма должно покоиться не на абстрактных теориях, а на взвешенном понимании реалий современной России. По мнению Г., Россия начала XX в. не была способна к широкомасштабной демократизации своих политических форм. Напротив, вполне уместным оказался избирательный закон 3 июня 1907, который изменил соотношение в Думе в пользу наиболее подготовленных к государственной работе элементов. «Только благодаря этой реформе избирательного закона представительный строй в России пустил глубокие корни. И теперь только в безумных головах может родиться мысль о его уничтожении» (Партия «Союз 17 октября». М., 2000. Т. 2. С. 334). По мнению Г., Дума – прежде всего, общественное, а не государственное учреждение. Она должна служить центром консолидации различных социальных сил, а не бюрократической канцелярией. «Даже не становясь с правительством в определенную оппозицию, Дума не может никоим образом стать только тенью правительства – чем-то вроде его департамента» (ГАРФ. Ф. 555. Оп. 1, Д. 515. Л. 2).
Политические взгляды Г. позволили ему наладить тесное взаимодействие с правительством и лично с П.А. Столыпиным, которого лидер октябристов оценивал чрезвычайно высоко: «Государственная деятельность П.А. Столыпина была коротка, всего пять лет, но за это время Петру Аркадьевичу много пришлось перестрадать и вынести. Он вел борьбу на два фронта и терпел поражение, о котором знают только немногие близкие. П.А. Столыпин был искренний патриот и глубоко предан своему монарху… Мученический конец рельефнее подчеркнул жизнь Петра Аркадьевича, всецело посвященную интересам народа» (Партия «Союз 17 октября»: Протоколы III съезда, конференций и заседаний ЦК 1907-1915 гг.: В 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 335).
Соч.: Сборник речей в Третьей Государственной думе, 1907-1912. СПб., 1912; К вопросу о государственной обороне: Речи в Государственной думе 3-го созыва, 1908-1912. Б.м., 1915; Речи по вопросам государственной обороны и об общей политике, 1908-1917. Пг., 1917; Из воспоминаний А.И. Гучкова // Последние новости. 1936. Авг. – сент.; Александр Иванович Гучков рассказывает: Воспоминания председателя Государственной думы и военного министра Временного правительства. М., 1993.
Лит.: Керенский А.Ф. А.И. Гучков // Современные записки. 1936. № 60; Боханов А.Н. А.И. Гучков // Исторические силуэты. М., 1991; Сенин А.С. Александр Иванович Гучков. М.. 1996; Гучков А. Московская сага: Летопись четырех поколений знаменитой купеческой семьи Гучковых, 1780-1936. СПб. – М., 2005; Gleason W. Alexander Guchkov and the end of the Russian empire. Philadelphia, 1983.
Архив: ГАРФ. Ф. 555 (А.И. Гучков); Ф. Р-5868 (А.И. Гучков).
К.А. Соловьев
