Установка памятника
П. А. Столыпину в Москве
Фото: ИТАР-ТАСС
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"
На сооружение памятника П.А. Столыпину в Москве собрано пожертвований 1095 на сумму 27 586 639.14 руб.
Видео
Бобринский Владимир Алексеевич. / C.М. Санькова
Принадлежал к известному графскому роду, основателем которого был сын имп. Екатерины II и Г.Г.Орлова гр. Алексей Григорьевич Б.; сын гр. Алексея Павловича Б. (1826 – 1894) с 1871 по 1874г. занимавшего пост министра путей сообщения.
Б. учился на юридическом ф-те Московского ун-та, который был вынужден покинуть на 1 курсе после участия в студенческих выступлениях (нояб. 1887). В декаб. 1887 поступил вольноопределяющимся на военную службу в л.-гв. Гусарский полк. Сдав экзамен на офицерский чин при Михайловском артиллерийском училище (1889), Б. прослужил всего 2 года и вышел в запас корнетом (1891), после чего продолжил образование за границей в Парижской школе политических наук и в Эдинбургском ун-те. Вернувшись из-за границы, осел в Тульской губ., где имел сахарный завод 4 тыс. десятин земли (по другим данным всего владел 12 225 десятинами земли). С 1893 Б. почетный мировой судья,гласный Тульского у. и губ. земств. В 1895–1896 председатель Богородицкой у. земской управы, с 1904 – Богородицкий у. предводитель дворянства. Поддерживал отношения с писателем гр. Л.Н.Толстым, однако по мере перехода последнего от писательской деятельности к проповедованию еретических взглядов, порвал с ним.
В этот период Б. прослыл однимиз наиболее видных либералов Тульской губ. Как вспоминал С.Ю.Витте, он «сделался таким красным зайцем, что государь, когда был в Ялте в девяностых годах, не пожелал принять Б. вследствие его левых выходок». На посту председателя Богородицкой земской управы Б. покровительствовал земским служащим, считавшимся неблагонадежными, на личные средства оказывал помощь особо нуждавшимся крестьянам, вел публичную полемику с тульским губернатором В.К.Шлиппе (май 1898) (отказавшимся в итоге повторно утвердить Б. председателем у. земской управы), и, в конечном счете, получил за свою либеральную деятельность Высочайший выговор. В 1899 Б. вступил в оппозиционный кружок «Беседа», в котором высказывался за необходимость государственных преобразований, утверждая, что «хорошо можно жить только при конституции», а весной-летом 1905 принимал участие в совещаниях земских и городских деятелей, подписавшись под обращением в адрес имп. Николая II с призывом незамедлительно созвать бессословное законодательное народное представительство.
Во время событий 1905г. Б. подписался под обращением земских и городских деятелей к Николаю II с призывом немедленного созыва бессословного законодательного народного представительства, активно участвовал в создании умеренно-правой организации тульских земских деятелей «За царя и порядок», которая затем вошла в состав тульского «Союза русского народа».В нояб. 1905 участвовал в царскосельских совещаниях правительства с общественными деятелями по вопросу принятия избирательного закона, высказывая вначале, по словам Витте, «по тому времени довольно консервативные взгляды». Однако под влиянием Д.Н.Шипова и А.И.Гучкова отказался от сословно-ограниченного (сторонником которого первоначально являлся) в пользу всеобщего избирательного права. «Со слезами на глазах, − вспоминал С.Е.Крыжановский, − он свидетельствовал, что раскаивается в своем заблуждении и всецело присоединяется к тем, кто видит во всеобщем голосовании единственную систему выборов, способную дать Государственной думе авторитет и работоспособность».
Появление Думы Б. воспринял как долгожданную возможность легальной работы общественных сил в помощь правительству, понимая обновление гос. строя как «возвращение к старине», к возврату к «русской исконной правде и к старинным устоям нашей жизни». В окт. 1907 на вопрос корреспондента газеты «Сегодня»: «Какую Думу хотите вы иметь: законодательную или законосовещательную?» Б. ответил: «Поверьте, что это уже все равно. Когда был опубликован акт 6-го августа, я говорил: ну, слава Богу, лишь бы какое-нибудь представительство, а оно уже само станет законодательным с течением времени. Теперь особенно нечего об этом говорить. Раз народное представительство – то оно будет законодательным».
В 1907 был избран во II Гос. Думу (известен в Думе как Б. 2-й, в отличие от крайне правого депутата А.А.Бобринского), где примкнул сначала к фракции октябристов, а затем перешел в ряды умеренно-правых. В мае 1907 в период угрозы роспуска II Думы участвовал в попытках ее сохранения путем создания думского центра, который должен был объединить как консерваторов, так и умеренных либералов на почве конструктивной парламентской деятельности, однако попытка успеха не имела. Несмотря на прежний либерализм, во II Думе Б. высказывался однозначно против революционного террора, в поддержку военно-полевых судов. После неудачных попыток создать работоспособный думский центр Б. выразил одобрение роспуску II Гос. Думы и изменению избирательного закона (3 июня 1907), т.е. мерам, которые, как он надеялся, помогут создать настоящую Думу, а не ее профанацию. Однако, будучи убежденным сторонником законности, Б. воспринимал третьеиюньский переворот именно как меру чрезвычайную, и оценивал ее весьма неоднозначно. На вопрос «Как вы относитесь к акту 3-го июня?», заданный накануне открытия III Думы, он ответил: «Я его считаю, конечно, формальным нарушением конституции. Больше того: думаю, что это опасный путь... Но что вы приказали бы делать? Опять созвать такую же Думу, какими были I и II? Это в корне подорвало бы идею народного представительства. Нужно было решиться на формально незаконный шаг, но который был необходим. Нужно было поправить ошибку. Бог даст, это будет в последний раз».
В III Думе Б. стал одним из организаторов и руководителей фракции умеренно-правых, которая была призвана не допустить поляризации думских сил. С начала ноября Б. предлагал крайне правым выйти из единой правой фракции ввиду их политической нетерпимости. Не добившись их выхода, он совместно с Крупенским и Балашовым стал создавать свою фракцию умеренно-правых, которая заявила о себе 10. 11. 1907. Входил в комиссии по запросам, земельную, по направлению законодательных предписаний. С момента объединения партии умеренно-правых и ВНС (1910), активный деятель обновленного Союза. Член Главного совета ВНС (с апр. 1912), член-учредитель и член Совета старшин ВНК.
Еще до начала работы III Думы Б. заявлял о своей принципиальной готовности работать с правительством. «Разумеется, что работа эта будет совместной и дружной с правительством, помимо всяких соображений о нашем сочувствии, о нашем доверии или недоверии тому или иному министру или же всему министерству в совокупности. Мы будем помогать министрам, потому что они облечены доверием нашего Государя, а они будут помогать нам оттого, что мы избраны страной по зову того же Государя». В то же время желание сотрудничать не переходило в готовность угождать. «Мы идем не за правительством, мы идем с правительством, - уточнял Б. свою позицию, - потому что правительство и мы идем за единым знаменем», но если правительство отклонится от национально-русского знамени, «мы будем... против него». Б. зарекомендовал себя как последовательный сторонник политики, проводимой П.А.Столыпиным, всецело разделяя его кредо «на легком тормозе вперед». Выступил сторонником столыпинского аграрного законопроекта. Отстаивая правительственную редакцию земельного закона, вступил в полемику не только с левой, но и с крайне правой частью Думы, особенно в вопросе личной земельной собственности. «Общину можно защищать с двух точек зрения: с точки зрения крайнего реакционера и с точки зрения крайнего революционера, - отмечал Б., - но с точки зрения консерватора или либерала общину защищать невозможно». Однако, выступая против общины, Б. предлагал развивать те положительные начала, которые имелись в совместной организации труда, всячески пропагандируя развитие в деревне мелкой кооперации, создание обществ взаимного кредита и т.п. «Мы ведь тоже за общину, - заявлял Б., вкладывая в этот термин иной смысл, - мы за артель, вольную и добровольную». Помимо экономических аргументов против общины у Б. имелись и политические доводы. Общинник в его представлении не мог быть полноценным гражданином, так как только личный собственник живет интересами государства: «Разница между хуторянином и общинником - это разница между свободным и рабом». «Боже нас упаси идти по тому пути, по которому нас вели реакционеры 80-х и 90-х годов, а теперь на этот путь нас зовут гг. Образцов, Шингарев, Марков 2-й и Тимошкин. – Предостерегал Думу Б. - Это есть путь отрицания за крестьянами, по их будто бы неподготовленности, общих гражданских прав. Те права, гг., которые имеем мы, должны иметь и они, и с этой скалы истинного либерализма, который признает крестьянское равноправие, нас не собьют ни удары справа, ни удары слева», русское крестьянство «мы желаем видеть свободным и самодеятельным, а не связанным узами, оковами и гнетом общины». Б. поддержал Столыпина во время министерского кризиса 1911, связанного с введением земства в Западном крае в чрезвычайно-указном порядке, в обход Гос. Думы и Гос. Совета. Он стремился юридически оправдать введение указа 9 ноября вне думского периода тем, что того требовали исторические обстоятельства. Он оспаривал утверждения о том, что по уже имевшимся законам крестьянин мог выделиться из общины, доказывая, что на деле это было связано с такой волокитой и такими затратами, что мало кто на это мог пойти.
В 1910-1911 г.г. Б. поддерживает еще один проект Столыпина, проведенный по 87 статье – введение земства в Западном крае. Он настаивал на необходимости этого шага, обращая внимание на то, что в Государственном Совете, не пропустившем законопроект, от Западного края был лишь один русский представитель, а остальные поляки. Это, по его мнению, лишний раз доказывало, что национальные интересы касаются всего русского народа, а не только той его части, которую притесняют на окраинах.
Б. отстаивал необходимость национальных курий для Западного Земства. В своем думском выступлении по этому вопросу он изложил историю взаимоотношений России с Литвой, показав притеснение русских в крае, для того, чтобы убедить Думу «не губить западно-русский народ, не ломать его земства, дать ему русское земство вполне обеспеченное». «Нельзя научить плавать того, кто не бросится в воду, - образно рассуждал Б. - Но... неопытному пловцу, когда его бросают в воду, дают пузыри». Сравнивая русских избирателей в Западном крае с такими «неопытными пловцами», он предполагал, что через 10—15 лет «может быть, пузыри и подпорки эти … им будут уже не нужны.., и они, на основании равного, тайного и всеобщего голосования, могут пойти в эти земские учреждения». Однако в настоящий момент, «когда пробуждается в Западном крае самодеятельность, когда там оживают русские силы, - Б. не видел ничего удивительного в том, «что в этом законопроекте дается некоторая подпорка русскому элементу».
В случае с введением Западного земства, как и в случае земельного закона, Б. настаивал на законности проведения их по 87 статье. В то же время, он предостерегал, что применять эту статью надо осторожно. «Сомнения и опасения наши заключаются в том, что при неправильном и неосторожном применении ст. 87... может быть в корне подорван дарованный нам Монархом представительный строй», «и если мы ныне отстаиваем правильность применения этой ст. 87, то это оттого, что мы глубоко убеждены в наличии тех чрезвычайных обстоятельств, которые требуются».
Поддерживая политику Столыпина, Б., в то же время, вступал с премьером в дискуссии, отстаивая свои позиции по вопросам закономерности думских действий. Так будучи председателем комиссии по запросам, он опротестовал заявление Столыпина о нарушении комиссией закона о деятельности Государственной думы, доказав, что все действия комиссии проходили строго в рамках законности.
Сторонник русификаторской политики Столыпина на национальных окраинах империи, поддержал законопроект о выделении из состава Царства Польского восточных частей Люблинской и Седлецкой губ. и образование из них особой Холмской губ. с присоединением ее к коренной России, считая, что справедливое урегулирование русско-польских отношений на Буге (т.е. в Холмщине) благотворно отзовется и на Висле (т.е. в Варшаве). При этом был сторонником русско-польского примирения, высказываясь за введение в Польше самоуправления, вместо желаемой поляками политической автономии. Свое отношение к инородцам высказал следующим образом: «Мы желаем культурного национального развития инородцев, которые находятся под русской державой, но при соблюдении русских государственных интересов, которые им, инородцам, еще более необходимы, чем нам, русским».
Считая себя продолжателем дела славянофилов (называл себя «неославянофилом»), принимал активное участие в работе различных славянских обществ. С 1908, в связи с присоединением Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины, – член Общества славянской взаимности, позже выступил организатором и руководителем Галицко-русского общества. Морально поддерживал национально-освободительное движение славянских народов против Османской империи («борьбу креста против ислама»), считая, что главную роль в движении должна в свое время сыграть Россия. В 1913 принял активное участие в организации и проведении «Славянских банкетов», целью которых было побудить правительство к более активной внешней политике на Балканах. Участник Всеславянского конгресса в Праге (авг. 1914).
В IV Думе Б. был избран тов. председателя фракции националистов и умеренно-правых. Когда его софракционеры вели политику конфронтации по отношению к новому премьеру В.Н.Коковцову, критикуя его деятельность, Б. держался в стороне от этого, избегая его публичных оценок. Сблизившись с В.В.Шульгиным, В.Я.Демченко, А.И.Савенко, Б. неоднократно предпринимал попытки создать работоспособное большинство для совместной работы Думы и правительства. После начала Первой мировой войны добровольцем отправился на фронт в составе л.-гв. Гусарского полка. В чине корнета участвовал в боях, был произведен в поручики. Стал ординарцем командующего 8-м корпусом ген. Р.Д.Радко-Дмитриева, с сент. 1914 направлен в распоряжение генерал-губернатора Галиции Г.А.Бобринского, где занимался благотворительностью и вопросами обеспечения населения продовольствием. 8 июня 1915 был уволен от военной службы и вернулся к политической деятельности в Думе. В авг. 1915 возглавил «прогрессивно-национальную группу» (фракцию «прогрессивных националистов»), отделившуюся от фракции националистов и умеренно-правых и декларировавшую работу «на основах чистой программы» ВНС. В коллективном заявлении о выходе из фракции, наряду с прочим, присутствовала мысль, уже высказывавшаяся ранее Б. с думской кафедры, о необходимости «для этой великой цели, для победы России, вместе с жизнью наших сыновей и братьев» принести в жертву «и часть наших требований», поскольку «некоторые из этих политических требований не являются чем-то неизменным и вечным, но в значительной степени зависят от обстоятельств». От имени своей фракции Б. подписал декларацию оппозиционного правительству Прогрессивного блока. 5 нояб. 1916 был избран тов. председателя Гос. Думы. В окт. 1916 Б. заявил на заседании бюро Прогрессивного блока: «Правительство стало невозможно: бездарность, распущенность, разгильдяйство». При этом Б. не переставал считать себя монархистом. Обвиняя высших чиновников, он тем самым надеялся уберечь от критики монарха. Главной претензией к правительству было то, что оно (устами А.Д.Протопопова) подчеркивало, что лишь исполняет волю царя. «Монархист-министр так говорить не может, - подчеркивал Б. - министр-монархист должен сказать: я за все отвечаю. Царь всегда прав, а если кто виноват, то я виноват <…> Государю нужны верные люди, а не нужны ему холопы». По словам чиновника министерского павильона Гос. Думы Л.К.Куманина, к 1917 Б. начал «прозревать в тактике думской оппозиции поход против самого монарха, которому граф Б. предан беззаветно». В февр. 1917 Б. отказался от звания тов. Председателя Думы, ссылаясь на обострение заболевания астмой.
После Февральской революции принял участие в работе Поместного Собора Российской православной церкви (1917–1918). После Октябрьской – уехал в Киев и вошел в состав образовавшегося там Совета гос. объединения России. С 1918 возглавил монархический союз «Наша родина» и стал одним из лидеров Монархического блока в Киеве. В противовес «непредрешенчеству» Добровольческой армии Б. принимал активное участие в создании промонархической «Южной армии» ген. Н.И. Иванова и ген. гр. Ф.А.Келлера. С 1919 в эмиграции, председатель правления Русского национально-монархического союза в г. Нови-Сад (Югославия), преобразованного в Новосадский отдел Союза монархистов-легитимистов после признания Б. вел. кн. Кирилла Владимировича главой династии. Б. состоял в должности главного уполномоченного представителя «блюстителя государева престола». В 1921 член Всезаграничного Карловацкого церковного собора. В 1924 переехал в г. Кобург (Германия), где располагалась резиденция вел. кн. Кирилла Владимировича и стал сотрудником его канцелярии, состоя докладчиком по делам общественных организаций и по деятельности легитимистского движения на местах. Однако вскоре отошел от легитимистского движения, разочаровавшись в нем. В феврале 1927 переехал в Париж и в этом же году скончался от приступа астмы.
Арх.: РГИА. Ф. 1278. Оп. 9. Д. 89, 90; Ф. 1276. Оп. 10. Д. 7. Л. 342; Ф. 1101. Оп. 1. Д. 984. Л. 1.
Соч.: О кризисах в сахарной промышленности. СПб., 1886; О конституционалистах-демократах, или Партии народной свободы (беседа). Тула, 1906; Пражский съезд. Чехия и Прикарпатская Русь. СПб., 1909; К русским женщинам. СПб., [1910]; Пробный камень славянского братства // Ладо. Сборник литературно-общественный, посвященный нарождающейся русской национал-демократии. СПб., 1911; Возвращение в лоно православной церкви униатов Червонной Руси и гонение на них со стороны поляков (речь гр. В.А.Бобринского, произнесенная в Минске в Русском общественном собрании 30 марта 1912 г.). Минск, [1912]; [Речь гр. В.А. Бобринского на публичном заседании Общества Славянской взаимности 22.10.1912] // Война на Балканах. СПб., 1912; Львовское дело «о государственной измене» (к русской печати). СПб., [1914].
Лит.: Галерея государственных и общественных деятелей России и Третья Государственная дума. [СПб., 1908];4-й созыв Государственной думы. Художественный фототипический альбом с портретами и биографиями / Изд. Н.Н.Ольшанского. СПб., 1913; Коцюбинский Д.А. Русский национализм в начале ХХ столетия. Рождение и гибель идеологии Всероссийского национального союза. М., 2001; Националисты в 3-й Государственной думе. СПб., 1912; Революция на Украине по мемуарам белых. М.-Л., 1930; Санькова С.М. Русская партия в России: Образование и деятельность Всероссийского национального союза (1908 – 1917). Орел, 2006; Ее же. Владимир Алексеевич Бобринский как представитель консервативно-либерального направления общественно-политической жизни России начала XX века // Консерватизм в России и в мире: в 3 ч. Вып. 3. Ч. II. Воронеж, 2004. С. 195-217.
С.М. Санькова
